"Игорь Росоховатский. Кто умеет считать больше трех - раб (Журнал "Изобретатель и рационализатор", 1987, N 10)" - читать интересную книгу автора

- Пойду сам.
- Иди, - разрешил верховный.
Он одобрительно кивнул мне и повернулся к Дону, ожидая, что тот скажет.
А Донат вопросительно смотрел на меня, ожидая разъяснении. И хоть мои
предположения еще полностью не подтвердились, я сказал ему на земном
языке:
- Делай то же самое и будь рядом со мной.
- Пойду. Сам, - сказал вождю Донат. - Я. Он. Помогать.
Вождь взмахнул рукой, и низколобые стали выходить из пещеры. Я выбрал
здоровенного дикаря, высокого и широкоплечего, и старался держаться
поближе к нему. Он был для меня как бы маяком. И хоть рядом с ним, как
только мы вышли из пещеры, появилось несколько двойников-миражей, я мог
кое-как ориентироваться среди трещин. Держась за мое плечо, шагал Донат.
Иногда он пытался острить насчет двух слепых, один из которых ведет
другого, но в его голосе не было привычного веселья. Трещины по-прежнему
умножались под нашими ногами, и всякий раз, когда надо было ступить в
зияющую бездну, сердце замирало. Достаточно было нескольких минут такого
пути - снова головокружение и тошнота. Каждый шаг давался с трудом. А ведь
надо было ни на миг не отставать от "маяка" - иначе я бы вовсе потерял
ориентировку среди трещин.
Дикари знали, что мы не отстанем, что мы побоимся отстать.
Все-таки я попытался сделать то, что наметил в пещере: наблюдал и
считал. То, что может дикарь, могу и я! Но пока не умею. Мешает
воображение? Два глаза? Но мы уже тысячу раз пробовали закрывать один -
ничего не менялось, миражи по-прежнему толпились, сбивая с толку.
Глаза слезились, тошнота выворачивала внутренности. Но я старательно
наблюдал, куда шагает "маяк", как он выбирает путь среди трещин -
настоящих и миражей. Один, два, три... Повернул. Каждая третья трещина -
настоящая? Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Повернул. Каждая
седьмая? Нет, не может быть, тогда бы они считали до семи. Один, два, три,
четыре. Повернул. Что за черт? Где же логика? Один, два, три, четыре - на
этот раз я досчитал до одиннадцати!
Не получается. И все же какой-то смысл был в том, что самое выгодное
для дикарей - уметь считать до трех, и не больше.
Огромная темная трещина легла под ноги "маяку". Он шел по ней спокойно,
раскачиваясь и загребая длинными руками. Затем трещина посветлее. Тоже
прошел. Еще светлая. Прошел. И еще. А перед четвертой повернул! А дальше
целая лестница светлых трещин, и лишь вдалеке - темная. Вот прошел темную,
первую светлую, вторую, третью - перед четвертой повернул!
О господи! Неужели - вот оно, решение?
Оказалось, Донат занят подобными же наблюдениями, потому что внезапно
он сказал мне почти в самое ухо:
- Один, два, три. Как в песенке. Один, два, три!
- Молодец, Дон! - ободренный его словами, я обретал уверенность в себе.
- Один, два, три! Дружище, все, что больше трех, - чепуха! Три солнца -
три тени. И три сотни миражей!
- Главное - знать, от чего считать!
- Да здравствуют темные трещины!
- А все что после трех - пусть проваливается!
Мы ликовали. Мы словно захмелели. Мы научились считать до трех! Не