"Игорь Росоховатский. Встреча (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

объяснит загадочное явление. Что это - массовый гипноз?
Дальниане молчали...
Вадим неотрывно смотрел на картину. Он вспомнил озеро в лесу и следы
маленьких босых ног на песке. Он испуганно вскрикнул, увидев их. А потом
они вместе переплывали озеро туда и обратно - кто быстрее! - и она
сказала: "Я думала, что это из чащи медведь выходит..." И он потом все
смотрелся в зеркало: неужели похож на медведя, неужели такой большой и
сильный? Но в зеркале отражался худощавый юноша, вопросительная улыбка.
После той встречи он часто приходил к озеру и подолгу смотрел в воду.
Там он видел серебристые облака и среди них свое лицо. А однажды рядом с
его лицом появилось еще одно - с пухлыми губами и вздернутым носиком...
Он услышал рядом с собой чье-то учащенное дыхание. Повернул голову и
увидел А. Дальнианин смотрел на картину затуманенными глазами, как будто
она нашла отклик и в его памяти.
Вадим снова смотрит на картину, но думает о той, что говорила: "Медведь
из чащи..." Если бы они вновь встретились, он бы сказал ей слова, которых
не нашел тогда, на Земле. Он бы сказал о бесконечной ночи космоса, о
страшных пустынях чужих планет, когда прошлое согревало настоящее, а
воспоминания о ней были глотком воды в пустыне...
Светов с удивлением переводил взгляд со своих товарищей на дальниан. На
лицах А и Ула отражались те же чувства, что и на лицах людей (если бы он
мог присмотреться повнимательней, то определил бы некоторое запаздывание
реакции у хозяев планеты). Постепенно А становился как бы двойником
Вадима, а Ул - копией Роберта, - так они теперь были похожи. Затем они
словно поменялись ролями: А стал двойником Кима, а Ул... На кого же он так
похож?
Светов мучительно вспоминал и не мог вспомнить, хотя для этого ему
достаточно было бы взглянуть в зеркало. И когда Светов, наблюдая за
Вадимом, с нежностью прошептал: "Почему же ты так волнуешься, мальчик?",
то же самое прошептали губы дальнианина, словно вдохнули перед этим его
нежность. Рука Ула невольно потянулась к голове Вадима и погладила его
мягкие волосы. И где-то очень далеко, но в пределах этого зала, тонко
зазвенели серебряные ликующие колокольчики.
Вадим обернулся к Улу, а когда опять посмотрел на картину, увидел на
ней вместо лесного озера лишь хаотичное переплетение изломанных линий.
Сначала он не поверил своим глазам, ищущий взгляд стал растерянным, а
потом у него опустились плечи, и весь он обмяк. Что-то горько зазвенело в
душе, как порванная струна.
Он не выдержал и, с ненавистью глядя на дальниан, проговорил:
- Так все это обман?
- Что определяет обозначение "обман" и почему ты недоволен? - спросил
Ул.
Губы Вадима изогнулись. Обвинительные слова готовы были сорваться с
них, но Светов предупредил его:
- Обман - это когда человек думает одно, а выходит другое.
- Человек должен добиваться, чтобы вышло то, что задумал. Он должен
быть благодарен тому, кто помог осуществить задуманное, - сказал Ул.
"На что он намекает?" - Светов пытался найти связь между словами
дальнианина и тем, что они все только что пережили. Неужели здесь имела
место не западня, а ошибка? Он с удивлением подумал, что готов и к этому.