"Игорь Росоховатский. Человек-остров (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автораНифонтовым, необходимы для развития медицины, для излечения тысяч и тысяч
больных. Поэтому и взвалил на себя Нифонтов столь тяжкую ношу... А я думаю: "Если Нифонтов хочет облагодетельствовать страждущее человечество, то почему бы ему не сделать это за свой счет, за счет своего времени и своих усилий? Но и Вольдемарычу надо отдать должное: ишь какое современное прикрытие придумал - исследования на стыках наук..." - Кстати, - как бы вскользь говорит Вольдемарыч, - чтобы возместить вам дополнительные затраты времени, Управление выделило нам премию за последнюю совместную работу. Так что сэнэсы получат дополнительно по окладу, мэнэсы - по половине оклада... Наступило общее оживление. Смотрю на часы: уже три, а никто - ни гугу. Три тридцать... Четыре... Через полчаса Сам уйдет в Президиум... И тут я не выдержал. Это все, говорю, хорошо, замечательно. Исследования на стыках наук, помощь медицине... Но прошу ответить на один немаловажный вопрос: материалы эти и результаты комплексных исследований Нифонтов использует для своей диссертации? - Какое это имеет значение? - рявкнул Сам. - А такое, - отвечаю, - что если материалы нужны для диссертации, то систематику вам придется поручить другому отделу. Сам прикнопил меня своими лютыми глазками к стенке. - Это вы от имени отдела выступаете? - спрашивает. - Вас уполномочили? - И зырк на Танечку-Манечку-Любочку. А они, будто в цирке на опытах Кио: только что были - и враз исчезли, растаяли, даже дымка не осталось. Спрятались за новый осциллограф. Сам метнул косой взгляд на мужеподобную красотку (он на нее никогда - Борис Петрович говорит и от вашего имени, Надежда Кимовна? Она кокетливо передернула своими могучими плечиками и, в свою очередь, косит на Илью Спиридоныча. Сам - к нему: - Вы его уполномачивали? А Сам уже багровеет. Так и кажется, что, будь у него львиный хвост, тотчас бы по бокам себя захлестал. Илья Спиридоныч невозмутимо очки на носу поправил и очень ровным - под линеечку - голосом: - Разве у меня своего языка не имеется? И тогда вступает мужеподобная красотка: - Да что вы, Александр Вольдемарович, Бориса Петровича не знаете? Ему лишь бы воду замутить. Без скандала жить не может. И тут слышится хихиканье. Это Танечка-Манечка-Любочка за осциллографом тихонько радуются жизни. - Так вы, оказывается, еще ко всему и самозванец, Борис Петрович? - уже остывая, довольно рокочет Сам. - Оказывается, так, - отвечаю. - Но все равно на чужого дядю работать не стану. - Так ведь никто вас здесь в отделе и не держит, - говорит Сам. Тон его спокойно-рассудительный задел меня больше, чем слова. Глядя в его широкую переносицу, я отчеканил: - По "собственному желанию" не уйду. Я попал в цель, потому что в его маленьких глазках вспыхнула ярость. Изо всех сил сдерживая ее, он проговорил: |
|
|