"Игорь Росоховатский. Стрелки часов. (Научно-фантастическая повесть) (сборник Люди и Сигомы)" - читать интересную книгу автора

Снежок слегка похрустывал, и это было как подарок пашей вялой зимы. Легкая
пороша клубилась и вспыхивала в солнечных лучах. Пахло чем-то непривычно
свежим. Пожалуй, надо целый день провести в лаборатории, чтобы так остро
почувствовать лесной аромат.
Мы оба любили идти на лыжах размашистым шагом, молчать, не ждать друг
друга, неожиданно догонять, изредка мычать от удовольствия: "Денек на
славу!" Или: "А здорово, правда?"
Мы взобрались на невысокий длинный склон горы с извилистыми сверкающими
сизой сталью лыжнями, расходившимися в разные стороны, как рельсы от
узловой станции. Мы уже собирались помчаться вниз, как услышали знакомые
голоса. Это были ребята из нашей лаборатории. Я быстро взглянул на часы:
четверть шестого.
Значит, они воспользовались нашим отсутствием и ушли из лаборатории по
меньшей мере за сорок минут до конца рабочего дня,
Я потянул Юру за рукав, и мы, спрятавшись в зарослях, увидели
"дезертиров": шустрого остроносого Виктора, обладавшего цепкой памятью, в
том числе и на бесчисленные анекдоты; смазливого, похожего на портрет в
журнале мод, Николая, которого в глаза все называли Нилом, а за глаза -
Ноликом. Я не удивился, что ушли эти двое. Но с ними был и лобастый
нелюдим Петя Авдюхов. И теперь он отнюдь не был молчаливым. А в центре
этой троицы, усердно опекаемая нашими кавалерами, легко скользила на лыжах
раскрасневшаяся новенькая.
Она едва касалась палками снега и сразу резко набирала скорость.
Как только я увидел ее, понял: это она сманила из лаборатории ребят. Витю
и Нолика ей не пришлось упрашивать, но Петр... Я вспомнил все: жалобный
звон стекла, разбитые "люсьены", чересчур быструю и неслышную походку.
Холодная ярость закипала во мне. Ну погоди же!
Я оттолкнулся палками, стрелой промчался по склону, тормознул левой лыжей,
круто повернул, взбивая снежную пыль, и оказался перед ними.
С лица Нолика еще сбегало игривое выражение. Петр еще растягивал рот в
улыбке, сразу ставшей жалкой, а Витя, опомнившийся первым, уже забормотал:
- Мы закончили работу и решили показать ей город- она недавно приехала из
Баку. Знаете, в Баку, оказывается...
Он долго молол вздор, пытаясь заинтересовать меня.
Я молчал. Почувствовал на шее теплое дыхание. Это подъехал Юра и теперь
стоял за моей спиной, как статуя.
Нолик проговорил гнусаво:
- А вы здорово катаетесь на лыжах. Ей-богу!
Больше ничего он придумать не мог.
Брови Петра, казалось, сейчас наползут одна на другую. И только новенькая
посмотрела на меня широко расставленными ясными глазами, посмотрела так,
словно ничего не случилось, и проговорила кокетливым голосом, играя
маленькую девочку:
- Я одна виновата, я их подбила.
Она пыталась навязать мне решение. Как будто если она пожелала прокатиться
в их компании, то само собой разумеется, что они не посмели ей отказать.
Она, кажется, не сомневалась и в том, что я признаю зто.
И тогда я молча развернул лыжи, а за мной и Юра и быстро поехал дальше,
вниз по склону, оставляя их в неведении насчет завтра, со злой радостью
предвкушая, что они передумают, пока завтра наступит.