"Игорь Росоховатский. Море, бушующее в нас" - читать интересную книгу автора

высокую скалу. Посмотрел Василий зоркими глазами в дальнюю даль, до которой
не успел доплыть за всю свою жизнь, вздохнул полной грудью и бросился со
скалы. Долго вглядывались матросы в беретах в зеленые волны, но увидели
лишь круги, расходившиеся по воде. А Василий Чумак и на этот раз выплыл.
Уже позднее он рассказывал товарищам, что французский моряк успел незаметно
перерезать ему веревки на руках и вложить в кулак складной нож.
Пять лет спустя Василий окончил морскую школy и стал капитаном
миноносца "Стремительный". Перед началом Отечественной войны ему исполнился
шестьдесят один год. Его хотели услать на пенсию, но старый моряк добился
своего. Он провел на "Стремительном" всю войну.
Спустя два года Чумак ослаб. Старость побелила его голову, отняла силу
и зоркость. Он сам понимал, что отплавал. Получив путевку на курорт, он
пришел к адмиралу. Не глядя на боевого друга, спокойно сказал:
- Прощай, Иван. Не могу без моря. Помру.
- Хочешь смотрителем на маяк? - предложил адмирал.
Но болезнь приковала Василия на три года к постели.
А потом врачи запретили ему работать. Часто одесситы видели на
Приморском бульваре седого моряка. Он едва передвигал ноги. Его прищуренные
глаза смотрели на море, на волны, которые когда-то вынесли его на берег, а
потом погребли подводную лодку сына. Рядом со стариком часто был юноша в
морской форме, Михаил Чумак, воспитанник мореходного училища. Старик
переводил взгляд на еще тонкую шею внука, на его пылавшие щеки. Он
вспоминал, как однажды пришел к скале, незыблемо стоявшей у моря, и вдруг
увидел трещину, расколовшую гранит. Из этой узкой расселины выглядывал
крохотный бледный росток, пробивавшийся сквозь камень к свету. И Василий
думал о жизни - слабой, как скала, разрушаемая ветром, - и сильной, как
росток, тянущийся к солнцу...
Слава деда оказалась нелегким испытанием для Михаила Чумака. Успехи
проходили незамеченными - внук потемкинца другим быть не должен, - а за
каждую ошибку взыскивали вдвое. И Михаил был всегда первым, вызывался в
самые трудные и опасные рейсы. Потом навалилась болезнь...
Вадим незаметно наблюдал за постаревшим лицом капитана, жалел его
строгой мужской жалостью и старался, чтобы тот этой жалости не замечал.
"Поиск" уже давно шел в открытом море, имея на борту, кроме команды,
двух докторов наук, трех кандидатов, лаборантов и водолазов. До
капитанского мостика часто долетали громкие голоса споривших ученых, в
которых иногда слышалась такая запальчивость, что матросы перемигивались.
- Иногда нам кажется, что твердая земля - это нечто более реальное,
чем море, которое вечно движется и вечно меняется, - говорил один из
ученых, Но на самом деле море, а не земля - видимая нами сущность мира. Да
и сама земля только кажется нам застывшей, а ведь она похожа на море,
только ее волны более устойчивы во времени.
Капитан Чумак прислушивался к словам ученого и смотрел на море. Оно
вздыхало, медленно напрягая мускулы - волны. И, вслушиваясь в голос моря,
капитан выпрямлялся, молодел, у него остро блестели глаза, на щеках
загорался румянец. Капитан Чумак встретился со своей юностью. Он узнавал
свежий ветер, острые крылья чаек и пьянящий запах морской воды. Приходили
слова, когда-то читанные в книгах и вдруг вытолкнутые памятью, как свои,
идущие из самого сердца:
Здравствуй, море!