"Игорь Росоховатский. Остров в открытом море (Фантастический рассказ) " - читать интересную книгу автора

помощью антенны к вычислительной машине, управляющей островом-маяком. Таким
образом, мозг будет под постоянной нагрузкой. И в то же время он будет
отдыхать - нагрузка-то небольшая, ничтожная, можно сказать, нагрузка для
человеческого мозга. Никаких новых идей от него не потребуется, просто -
отвечать на запросы судов, выдавать метеосводки, справки о фарватере. В
общем, побудете островом. Островом в открытом море...
Его глаза глядели куда-то далеко-далеко...
- Человек-остров - красиво звучит, - сказал я. - Пожалуй, это понятие
не лишено смысла. Большего, чем тот, что заключен в каждом из двух слов
порознь.
Он положил мне руку на плечо, и она была как живой теплый мост через
пропасть, отделяющую меня от других людей. Я думал в ту минуту: "Разве и
раньше я не был островом? Дрейфующим островом. Островом среди островов и
льдин. Мы мешали друг другу, потому что острова должны дрейфовать в
некотором отдалении один от другого..."
- Я могу считать, что вы согласны? - как бы вскользь спросил он, а
затем уже произнес другую фразу, фразу основного текста: - Значит, мы поняли
друг друга.
Сегодня меня начали готовить к пребыванию на острове. До полусмерти
утомили анализами. Несколько часов я находился в шлеме - снимали записи
биотоков мозга, энцефалограмму, эограмму, мнемобиограмму и еще бог весть
что. Составляли генокарту и энергокарту организма, потом отдельно
энергокарты и эограммы рук и ног, которые будут управлять автономными
приборами.
Через два дня самолет отвезет меня туда, где я найду покой и стану
самим собой - островом в открытом море.
Тогда и сообщу вам, на какой адрес мне писать.

Всего вам доброго.

Борис

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ

11 мая

Здравствуйте родные!

Уже несколько дней я на острове. Море ласкает мои руки, перебирает
волосы. Волны плещутся у моих щек, у губ, у лба, выгибают упругие ласковые
спины под моими руками, мурлычут, трутся о ноги, лижут ступни. Пена прибоя
освежает меня, вливает силы и спокойствие. А иногда встают волны на задние
лапы - и тогда видно, какие они могучие, - встряхивают гривами, окатывая
остров и меня мелкими брызгами. Раньше я и не знал, сколько силы могут дать
человеку бушующие волны, не знал прямой зависимости между силой и
спокойствием.
С островом я слит нераздельно. У меля такое ощущение, что его береговые
линии стали очертаниями моего тела, что его бухты - это изгибы моей шеи.
Когда прибой наполняет водой гроты, тело мое тяжелеет, когда волны с
шипением отступают, приходит облегчение.