"Татьяна де Росней. Ключ Сары " - читать интересную книгу автора

маленький братик играет с красным поездом, с грохотом и лязгом толкая его по
коричневым половицам. Les belles dames font comme ca, et puis encore comme
ca. Она ощущала знакомый и родной запах дома, убаюкивающий аромат воска и
специй, и прочей вкуснятины, которая готовилась на кухне. Она слышала голос
отца, который читал что-то вслух матери. Они были в безопасности. И они были
счастливы.
Вдруг она ощутила чью-то холодную руку у себя на лбу. Девочка подняла
глаза и увидела молодую женщину в высокой голубой шапочке с вышитым на ней
крестом.
Молодая женщина улыбнулась ей и протянула чашку свежей воды, которую
девочка жадно выпила. Потом сестра милосердия дала ей тоненькое печенье и
какие-то рыбные консервы.
- Ты должна быть храброй, - пробормотала молоденькая сестра милосердия.
Но девочка увидела и еще кое-что: глаза ее, как и у отца, были полны
слез.
- Я хочу уйти отсюда, - прошептала девочка. Она хотела вернуться в свой
дом, к миру и покою, который там ощущала.
Сестра милосердия кивнула головой. Она снова улыбнулась невеселой и
робкой улыбкой.
- Я понимаю. Очень жаль, но я ничего не могу сделать.
Она выпрямилась и направилась к другому семейству. Девочка задержала
ее, схватив за рукав.
- Пожалуйста, скажите, когда мы уйдем отсюда? - взмолилась она.
Сестра милосердия покачала головой. Она нежно погладила девочку по
щеке. А потом направилась дальше, к другой семье.
Девочка подумала, что сходит с ума. Ей хотелось кричать, хотелось
убежать из этого страшного, отвратительного места. Ей хотелось вернуться
домой, обратно в ту жизнь, которая была у нее до появления желтой звезды, до
того как незнакомые мужчины постучали в их дверь.
Почему подобное происходит с ней? Что сделала она или ее родители,
чтобы заслужить такое? Почему так страшно быть еврейкой? Почему вообще с
евреями обращаются так ужасно и отвратительно?
Она вспомнила самый первый день, когда пришла в школу с желтой звездой.
Тот момент, когда она вошла в класс и увидела, что глаза всех учеников
прикованы к ней. К большой желтой звезде, размером с ладонь отца, на ее
маленькой груди. И только потом она заметила, что в классе были и другие
девочки, носившие желтую звезду. У Арнеллы она тоже была. И от этого ей
стало чуточку легче.
На перемене девочки со звездами держались вместе. На них показывали
пальцами остальные ученицы, те, кого они раньше считали своими подругами.
Мадемуазель Диксо сделала попытку объяснить, что звезда ничего не меняет.
Что ко всем ученикам будут относиться так же, как и раньше, есть у них
звезда или нет.
Но речь мадемуазель Диксо не помогла. С этого дня большинство девочек
перестали разговаривать с детьми, носившими на одежде желтые звезды. Или,
хуже того, смотрели на них с нескрываемым презрением. Этого она не могла
вынести. И еще этот мальчишка, Даниэль, который шептал на улице ей и
Арнелле: "Ваши родители - грязные евреи, и вы тоже грязные еврейки". Почему
грязные? Почему евреи обязательно должны быть грязными? Девочке было грустно
и стыдно. Ей хотелось заплакать. Арнелла ничего не сказала, только закусила