"Николь Розен. Две недели в июле " - читать интересную книгу автора

голубая тетрадь. За окном расстилается широкое деревенское пространство,
настоящая пустыня. Она никогда раньше не думала, как бесчеловечно жить в
такой изоляции. Эта пустота, эта тишина - есть от чего сойти с ума. Не
удивительно, что время от времени у кого-то срывает крышу, он берет ружье и
стреляет по всему, что движется. По своей семье, соседям. А потом вешается
сам. Говорят, что чаще всего вешаются именно в деревне. Можно понять.
Я ненавижу деревню, - пишет она, - ненавижу этот дом, ненавижу тех, кто
в нем живет.
Ночью хорошо только то, что ей не надо переносить присутствие других
людей. Все спят, она не наткнется на них. Никто не заглянет ей через плечо,
чтобы посмотреть, что она пишет, никто ни о чем не спросит. Она одна со
своими мыслями, одна, как в лодке посреди океана.
Что на нее нашло? Зачем она приехала сюда? Что хотела здесь увидеть? С
первой же минуты она нашла здесь нетронутым все то, от чего бежала, все, что
она больше не выносит. Каждый вечер она говорит себе, что завтра же уезжает.
Но ничего не делает. Это хуже всего, она не может сдвинуться с места. Она
будто парализована, увязла в чем-то, погружена в оцепенение. Она просыпается
очень поздно, когда утро уже прошло, и, пока она раскачивается, день почти
кончается, уже нет смысла строить планы и принимать решения. Как будто ее
погрузили в трясину, которая засасывает и не дает убежать.
Только в одном она уверена - что она здесь из-за Антуана. В тот день,
когда он ей объявил, что уезжает на две недели в отпуск со своей семьей, а
потом полетит в Торонто на конгресс по хирургии, она чуть не сошла с ума.
Хотя можно было этого ожидать, это было нормально, как бы входило в договор.
Ведь не думала же она, что ради нее он бросит все, оставит жену и детей,
откажется от своих профессиональных обязанностей. Ей казалось, что она
контролирует ситуацию, что она приняла правила игры. Но в тот день
почувствовала: что-то в ней сломалось. Ее охватила паника.
Она прекрасно помнит, как все произошло. Они были у нее, он уже оделся
и собирался уходить. Вы мне напишите? - спросила она тонким голоском. Он
смущенно засмеялся. Знаешь, я редко пишу. У меня нет склонности к переписке,
особенно такого рода. Он приподнял ее голову за подбородок. Не беспокойся, я
тебя не забуду. А я могу вам написать? Она чувствовала, что сейчас
расплачется. Нет, прошу тебя. Не пиши. Письма могут попасть к жене. Ты же не
хочешь, чтобы у меня были проблемы. Она отрицательно покачала головой, но
сама подумала: да, конечно хочу. Когда он был уже у двери, она спросила его,
не может ли он хотя бы позвонить ей. Он покачал головой. Что за глупости. Он
уезжает ненадолго. Вернется 10 августа. Поцеловал ее и вышел.
В этот момент она и сломалась. Оказалась совершенно беспомощной, без
целей и сил. Как будто вся кровь вытекла из ее тела. И осталась одна
оболочка, тонкий воздушный шарик, готовый лопнуть. Никогда ничего подобного
она не испытывала, это было ужасно.
Внезапно она подумала, что, оставшись в таком состоянии одна, она может
сотворить с собой что-то безумное, вскрыть себе вены, выброситься из окна. И
позвонила Бланш. Это было ужасно глупо и не имело никакого смысла, теперь
она это понимает.
А ведь с Антуаном все начиналось совсем по другому сценарию. В начале
года Изильда сказала ей, что есть потрясающий мужик, преподаватель анатомии.
Тогда она только засмеялась. Девчонки всегда влюбляются в своих
преподавателей мужского пола, если тем меньше семидесяти пяти лет и если они