"Джоэл Розенберг. Серебряная корона ("Стражи Пламени" #3) " - читать интересную книгу автора

в роще уже тяжело; я не потерплю, чтобы их дыхание оскверняло святилище.
Она пошла было прочь, но резко повернулась, когда Фенриус, зарычав,
рванулся к ней. Великан угрожающе навис над хрупкой фигуркой - но застыл на
месте, когда жрица подняла руку, и тихие слова полились с ее губ - Армин
ясно слышал их, но запомнить не мог. Как он ни старался, они, как всегда,
едва будучи произнесены, ускользали из памяти.
Заклятие завершилось - и целительница смяла воздух перед собой. Руки
Фенриуса упали, кожаная туника пошла кладками, словно его сжимала огромная
невидимая рука. Вены веревками проступили на его висках и небритых щеках;
рот распахнулся; губы беззвучно шевелились: он пытался вдохнуть, и пот
катился по его лбу.
- Нет, - сказала жрица мягко, почти с любовью, - не здесь. Здесь вы в
руке Длани. Во всех смыслах. - Она начала сжимать напряженные пальцы. Кожа
протестующе заскрипела; из легких Фенриуса со свистом вырвался воздух.
Рот его судорожно открывался и закрывался - но с губ не срывалось ни
звука.
Пятеро людей Армина застыли на месте. Данаред сочувственно качал
головой, но даже ему хватило ума не сделать ни шагу к жрице.
В тот миг, когда Армину уже казалось, что грудь Фенриуса провалится под
страшным нажимом, жрица остановилась и склонила голову набок, будто
прислушиваясь к далекому зову.
- Повинуюсь, Мать. - Она вздохнула, подняла руку и резко крутанула
кистью. Фенриус полетел вверх тормашками и плюхнулся в траву.
- Следуй за мной, Армин, - сказала она.
Прихрамывая, Армин следом за жрицей поплелся длинным темным коридором в
зал с невидимым в вышине потолком; неровное шлепанье его сандалий разбивало
летящий ритм ее походки. Они прошли под крутой аркой и одновременно, словно
по неслышной команде, остановились перед троном с высокой спинкой. Позже
Армин так и не смог вспомнить, были ли в зале еще люди: его глаза были
прикованы к женщине на троне.
Если жрица была худа, то эта женщина выглядела почти скелетом. Армин
навсегда запомнил пергаментно-тонкую кожу кистей ее рук - кожу бледную, как
у мертвой, натянутую проступающими под ней костями и венами.
Но, несмотря на мертвенный вид, она лучилась могуществом и восседала на
троне, спрятав лицо за поднятым воротом белых, слегка мерцающих одежд.
- Привет тебе, Армин, сын Ольмина, - произнесла она. - Я ожидала тебя.
Голоса, подобного такому, он не слыхал никогда. Хотя она, казалось,
говорит тихо - от голоса ее у него затряслись поджилки.
- Тогда ты знаешь, чего я хочу.
- Уж что-что, а это понятно! - прошипела жрица. - Карл изувечил твое
тело - а должен был бы убить тебя. Надо было тебя...
Матриарх подняла руку.
- Спокойней, дочь. В этом деле мы ни на чьей стороне. - Она вновь
повернулась к Армину. - В этом - вся суть. Ты был ранен в бою с Карлом
Куллинаном...
- Ранен? - Он поднял искалеченную огнем руку. - Ты это называешь
"ранен"? - Если бы не бутыль целительного бальзама, которую он выпил, когда
корабль охватило пламя, Армин неминуемо бы погиб. Даже и так, он по сию пору
не оправился полностью ни от ожогов, ни от долгого перехода через горы из
Мелавэя в Эвенор.