"Джоэл Розенберг. Спящий дракон ("Стражи Пламени" #1) " - читать интересную книгу автора

заклинания, чтобы превратить шофера в жабу - этакую маленькую, особо
уродливую одноглазую жабку), а потом он упустил лифт и поздно выкатился из
него на своем электрическом кресле на кафель холла первого этажа - и,
разумеется, с опозданием въехал в комнату №109...
... Но никто ничего не сказал. Кроме "Привет, Джеймс", "Рад тебя
видеть, Джеймс" и "Вступай в игру, Джеймс".
Терпимость, затаенная жалость были страшны. Но не играть было страшнее.
Намного страшнее.
Все калеки фантазируют. Им это свойственно так же, как нормальным
людям - вот только фантазии их обычно отличаются от фантазий нормальных
людей.
А когда ты с самого детства живешь с мышечной дистрофией, то можешь
считать себя в своем роде счастливчиком: ведь тебе о стольком можно мечтать.
Например, печатать на компьютере быстрее, чем десять слов в минуту. Или
крепко спать в обычной постели. Или есть самому - и так быстро, словно тебе
надо куда-то бежать. Или самому принимать ванну, не дожидаясь, когда тебя
помоют и вытрут.
И не изображать бодрячка в благодарность за то, что можешь получить
все, что захочешь - просто потому, что ты прикованный к креслу калека, и кто
угодно сделает что угодно, лишь бы ты поскорее убрался.
Но игра... в том-то и дело. В ней было все. "Я пронесся через комнату,
занес топор и зарубил огра", - говоришь ты, и к этому относятся так, словно
ты на самом деле пошел и кого-то убил.
Чудо? Нет, конечно. Но своего рода наркотик - безусловно.
Джеймс Майкл поднял правую руку, нажал кнопку на руле и подогнал кресло
к длинному столу, что стоял посреди ярко освещенной комнаты, - подогнал так
близко, что подбородок его оказался прямо над маслянисто поблескивающей
доской красного дерева. Он сунул руку в лежащий на коленях холщовый мешок -
там его удерживала накинутая на шею петля, - вытащил целлофановый пакет и
водрузил на стол.
И все... чудеса зависят от этого вот мешочка и костей-кубиков, что
лежат в нем. Стандартные шестигранные кости для определения поражений в бою.
Кость на двенадцать граней, бросок которой определяет интеллект персонажа,
его выносливость или силу. А Ахира силен, очень силен, хотя, возможно, и не
слишком умен - и не слишком-то ловок в обращении с чем-нибудь, кроме молота
и топора.
Есть еще пирамидка-четырехгранник и два восьмигранника, но зачем об
этом думать? Это все совершенно не важно; поняв и запомнив правила, на них
перестают оглядываться - так человек, научившись ездить на велосипеде,
перестает задумываться о технике езды. Джеймс Майкл прикрыл глаза и помечтал
о езде на велосипеде - смотрел, как мягко убегает назад земля. Вроде как
ездить на машине, но вести самому, и...
- Джеймс!
Его глаза распахнулись, как ставни. Над ним с тревогой склонилась Дория
Перлштейн. От коротких золотистых волос гладкое кругловатое лицо казалось
еще круглее.
- Джеймс, что с тобой?
- Все в порядке. - Он улыбнулся ей, стараясь удержать в повиновении
непослушные мышцы правой стороны лица. Дория... старалась - иначе не
скажешь. Карлик в кресле отталкивал и смущал ее, словно его немощью можно