"Юрий Росциус. Дневник пророка?" - читать интересную книгу автора

несколько лет. Недавно мне довелось с ним свидеться снова... Меня потряс его
вид... За время нахождения дневника в руках ряда лиц он, к сожалению,
подвергся недопустимой варварской процедуре, которую можно назвать в духе
времени "косметической обработкой" - заключающейся в том, что некоторые,
видимо, плохо сохранившиеся слова были поверх текста обведены черными
чернилами (довольно старательно) и ныне значительно выделяются на
прилагаемых копиях его страниц!
Таким образом, уникальный документ испорчен, обесценен, ему нанесен
безусловно существенный вред. А посему, поскольку в доме на набережной, где
жил Лева, ныне предполагается создать мемориальный музей-квартиру, если
можно так сказать, интегральной памяти всех там живших людей трудной судьбы,
то, несомненно, за отсутствием прямых наследников упомянутого документа он
должен быть передан на хранение в этот мемориальный музей и там, после
соответствующего копирования экспонирован в копии, тогда как оригинал под
лежит тщательной реставрации, изучению и хранению в должных условиях.
Дневник Левы Федотова - святыня! Место ему - в государственном архиве, а не
в руках частных лиц, где он пребывает после смерти в 1987 году матери Левы!
Кроме приведенных выше строк дневника, есть и другие, которые хочется
также привести и рассмотреть. Следует сказать, что не все в нем равноценно
по степени соответствия реальному последующему будущему. Но из песни слова
не выкинешь, а приведение этих мест, надеюсь, позволит глубже оценить талант
Левы.
Миша Коршунов - школьный друг Левы, ныне детский писатель. Но книги и
рассказы - это его пусть любимая, но работа. Мысли же его и мечты полны
Левой. Когда умирала мама Роза - мать Левы, которую так по-сыновьи называли
его друзья, Миша обещал ей на писать о ее сыне, тем более что, просмотрев
документальный фильм о Леве Федотове - "Соло трубы", она с печальным вздохом
сказала: "Это фильм обо мне, а не о Леве!"
И Миша пишет о Леве, о своем немногословном и сдержанном друге,
углубленном в раздумья о музыке, жизни, которую она украшает и отражает, о
мире и войне.
Судьба части Левиных писаний - недостающих тетрадей дневника,
фантастического романа о Марсе - неведома. Они исчезли из старенького дивана
московской квартиры, когда семья находилась в эвакуации в Зеленодольске.
Дневник, декабрь 1940 года... О космическим полетах...
А дневник продолжает поражать... Привлекает внимание еще одна запись из
него, сделанная на исходе 1940 года, никакого отношения к войне не имеющая,
сохранившаяся в тетради под номером XIII. "27 декабря. Сегодня мы снова
собрались после уроков в комсомольской комнатушке, и, пока я делал заголовок
II номера газеты, Сухарева написала краткий текст I. Возились мы часов до
пяти. Азаров что-то священнодействовал у стола, а Борька бездельничал и
воодушевлял нас стихами.
- Мы здесь такую волынку накрутили,- сказал я, рассматривая 1-ю
газету,- что с таким же успехом могли бы обещать ребятам организованного
нами полета на Марс к Новому году!
- Вот-вот! Именно! - согласился Азаров,- ты прав! Мы именно
"накрутили"!
- А чем плохая мысль? - сказал Борька,- если бы осталось место, мы
могли бы и об этом написать...
- ...Только потом добавить,- продолжал я,- что ввиду отсутствия эстакад