"Наталия Рощина. Линия судьбы " - читать интересную книгу автора

Но реальность оказалась куда прозаичнее. Они получили на руки дипломы и
готовились устраиваться на работу, а Антон все не заводил разговора, который
Вера ждала. Более того, их встречи стали другими. Инициатива проводить
вместе все свободное время теперь исходила только от Веры. Антон изменился:
иными стали его слова, взгляды, он словно бы уже не хотел целовать ее,
держать за руку.
- Что происходит? - не выдержала Вера. - Что с тобой, Антоша?
Антон будто ждал этого вопроса, чтобы, услышав его, объясниться.
Оказалось, что у него состоялся очень неприятный разговор с матерью. Вера ей
категорически не понравилась, и как Антон ни пытался характеризовать ее с
самой лучшей стороны, Ариадна Николаевна осталась при своем мнении. Тогда
Антон сказал ей, что хочет жениться на Вере, потому что любит ее и знает,
что с ней будет счастлив. А со временем все поймут, какая она замечательная,
и будут только рады, что она вошла в их семью. Он горячо говорил, подбирая
самые теплые слова.
- Она посмотрела на меня так, словно я нанес ей непростительное
оскорбление, - не глядя Вере в глаза, продолжал Антон. - А потом поднялась и
сказала, чтоб я выбирал: или ты, или она. Когда я поинтересовался, что она
хочет этим сказать, она ответила, что покончит с собой. Знаешь, Вера, моя
мать никогда раньше не бросалась словами. Это серьезное заявление. Мне
страшно.
Антон сделал паузу, потому что ему было тяжело говорить. Настал момент,
когда нужно было произнести самое ужасное.
- Прости, Вера, но я не желаю зла своей матери. Я никогда не прощу
себе, если с ней что-то случится из-за меня. Наверное, мои чувства к тебе
все-таки недостаточно крепкие, если я не могу перешагнуть через это. Мы
должны расстаться. Если бы ты была на моем месте, ты бы поступила точно так
же, - дрожащим голосом произнес Антон, найдя в себе мужество посмотреть ей в
глаза. - Понимаешь? Если бы ты на моем месте... была... ты...
- Я понимаю, - тихо ответила она, удивляясь тому, что так спокойно
говорит и не чувствует приближения слез. - Я, кажется, уже была...
В тот момент она вспомнила пустые глаза отца, когда она стояла на
перилах балкона и не оставляла ему выбора. Она обманывала и себя и его,
когда говорила, чтобы он выбирал - запрещенный прием, ведь на самом деле ни
о каком выборе речь не шла. Жизнь дочери тогда перевешивала любые доводы,
жизнь матери сейчас перечеркивала планы сына. Конечно, они должны
расстаться. И это казалось единственно верным решением. Вера поцеловала
Антона в щеку, провела рукой по жесткому ежику его волос, повернулась и
пошла прочь.
Вернувшись домой, она наглоталась таблеток димедрола, предварительно
написав записку, что никто не виновен в ее смерти. Она просила, чтобы тело
ее сожгли, потому что она не хочет гнить в земле. Ей нужно знать, что ее не
будет окружать тяжелая, сырая тьма, наполненная размеренной возней червей. А
прах ее надо развеять над речкой, на берегах которой она любила проводить
время в мечтах о прекрасном будущем. Вера представляла, как серый пепел,
словно отрез прозрачного шифона, упадет в темно-синие воды. И все... Ничего
больше не будет. Ничего - ни радостей, ни страданий. Освобождение... Вера
лежала в своей комнате и ждала, пока таблетки начнут действовать. Она
представляла себе, что вот-вот ей захочется спать. Она закроет тяжелые веки
и спокойно отойдет в мир иной, тихо и безболезненно. Но сон не приходил.