"Наталия Рощина. Линия судьбы " - читать интересную книгу автора

что отец в очередной длительной командировке, а мама очень любит его и может
быть предвзятой. Она давно хочет познакомиться с девушкой, о которой так
много и хорошо говорит ее сын, чтобы развеять все сомнения. Антон пытался
подготовить Веру к тому, что прием окажется не самым теплым. Но никакая
подготовка не походила на то, что произошло, когда Вера несмело перешагнула
порог отчего дома любимого.
Она сразу попала в другой мир. Такое она видела только в фильмах, да и
то по черно-белому телевизору. Антон никогда не подчеркивал того, что его
семья жила широко, в достатке, даже в роскоши. Вера растерялась, увидев
везде ковровые дорожки, картины на стенах, огромный рояль в гостиной,
множество благоухающих цветов в огромных напольных вазах. Одна комната
Антона стоила того, чтобы разглядывать ее обстановку не несколько минут.
Изумленно глядя на подзорную трубу, стоящую у открытого окна, Вера слушала
восторженные планы Антона о том, как он будет работать в обсерватории, как
откроет новую звезду или созвездие.
- Хочешь, я назову его в твою честь? - глаза его азартно блестели,
горячие сухие руки сжимали похолодевшие пальцы Веры. - Хочешь?
- Хочу? Еще бы!
Вопросительно глядя на Антона, она не понимала, что он делает в стенах
кулинарного техникума? Кажется, возможности его семьи предполагали более
основательный выбор. И мечты его были не о работе на кухне какого-нибудь
местного ресторанчика. Теперь Вере стали ясны его слова о том, что все и
всегда он решает сам. Она вспоминала его не совсем понятные рассуждения о
поиске своего пути, необходимых ошибках. Она едва успела перевести дух от
созерцания обрушившегося на нее великолепия, когда на пороге появилась
высокая, строгого вида женщина в белоснежной блузке и узкой черной юбке. На
ногах у нее были сверкающие лаковые шпильки, о таких Вера всегда мечтала. И
то, что мать Антона была одета так празднично, подчеркивало важность
момента. Лицо ее ничего не выражало, но волнение выдавало то, что она все
время поправляла безукоризненно уложенные волосы. Эта женщина словно сошла с
обложек журналов, которые девчонки изредка просматривали.
Вера улыбнулась, пытаясь унять дрожание губ, но в ответ не увидела
ничего, напоминающего улыбку. Девушка внутренне сжалась, отчего, кажется,
стала ниже ростом и более нескладной, чем сама себя считала. Она знала, что
волнение делает ее неразговорчивой, некрасивой, ей всегда было трудно
сосредоточиться и преподносить себя в выгодном свете, когда тревога
расшатывала ее изнутри. Она едва смогла произнести свое имя в ответ на
величественно прозвучавшее из уст женщины: "Ариадна Николаевна".
Мать Антона сухо поздоровалась с ней, пригласила их в столовую.
Сервировка стола доконала Веру. Она никогда не видела такого количества
приборов. Все эти серебряные вилки, ложки, аккуратно лежащие по обеим
сторонам тарелок, вселили в нее панический страх. Она точно знала, что
возьмет не тот прибор и будет выглядеть смешно. Пожилая женщина, выполнявшая
обязанности домработницы, принесла огромное блюдо с заливной рыбой и бросила
на Веру вопросительный взгляд. В ее проницательных глазах так и читалось:
"Что ты, пигалица, здесь делаешь?" В эту минуту Вера разозлилась на Антона,
не предупредившего ее о том, что ей предстоит своеобразный экзамен. Но,
увидев, как он сам совершенно свободно накладывает себе салат и рыбу,
поняла, что он не придал этому значения. Видимо, в его доме все это
великолепие стало обычным явлением, а она - дикарка, которой здесь не место.