"Василий Васильевич Розанов. В темных религиозных лучах" - читать интересную книгу автора

Что касается душевного состояния этой группы заживо погребенных, о нем
можем сказать только немногое. Наиболее симпатичным является Павлов, муж
Настасьи, 26 лет. Как можно заключить из слов Настасьи, ее муж Иов был
мягкого, доброго характера. Поддавшись общему течению, он долго уговаривал
жену следовать за ним и, когда та не склонилась на его слова и просьбы, он
вечером, в роковой день 26 декабря, взял с собой единственную дочь
Александру и ушел с нею. Знала ли жена, куда ее зовет муж и куда он ушел,
взявши крошечного ребенка? По этому вопросу мы имели разговор с вдовой
Павлова - Настасьей, молодой женщиной лет 20-ти. Разговор приблизительно
состоял в следующем. Настасья с грудным ребенком на руках, который родился
уже после смерти мужа, на предложенный вопрос - "жалеет ли об умерших муже и
ребенке" рассказала, что не может забыть о них, что она просила и умаливала
мужа не идти туда, но муж, в свою очередь, просил, умолял и требовал, чтобы
она следовала за ним. По этому поводу между супругами происходили долгие,
часто горячие разговоры, в результате которых каждая сторона осталась при
своем. В тот вечер, как муж с девочкой ушел "неизвестно куда", Настасья ушла
к своей матери. На вопрос, куда муж звал ее, она отвечала: "Не говорил куда,
сказал только: "Пойдем со мной, там узнаешь"". Между супругами были также
горячие разговоры о их дочери, и Павлов тайком взял дочь и ушел. На вопрос,
прощался ли муж с ней, уходя, - она отвечала: "Вестимо, прощался, как не
прощался".
- Но так ли прощался, как прощаются перед смертью? - Настасья отвечала,
что она "не знала, что муж идет на смерть".
- Да он-то знал, что прощается в последний раз, и, должно быть,
прощался, как перед смертью.
Настасья на это отвечала только грустной улыбкой.
Из рассказа Ковалева видно, что в ту пору, когда Павлов со своим
двухлетним ребенком на руках входил в яму, он вспомнил о жене и произнес
слова: "Эх, мне-то трудно, а ей - женское дело - и того труднее".
Для нас осталось неясным, под чьим непосредственным влиянием молодой
Павлов решился закопаться. По всей вероятности, это произошло при посредстве
семейства Суховых, которые закопались в этой же яме.
Остается не вполне ясным, что собственно спасло Настасью и как
случилось, что она не последовала за мужем, так как Павлов пред тем, как
уйти, раздарил свое имущество. Быть может, беременность Павловой и ожидание
близкого разрешения послужили мотивом спасения ееПрощайте, кланяйтесь там
нашим, поклонитесь Анюте"
Как только арестованные возвратились из тюрьмы, три старушки,
остававшиеся дома ("забракованные"), т. е. Сухова, Поля Старшая и Виктория
Рассейская, стали усиленно просить Ковалева (как уже мы упоминали) закопать
их. Они невыразимо тревожились, были в беспрерывном страхе и постоянно
говорили: "Нас заберут в острог и запишут". Успокоить их было невозможно,
они не оставляли Федора Ковалева со своими умаливаниями - закопать их.
Здесь естественным является вопрос, откуда старушки узнали о
закапываниях? Об этом им могла сказать старуха Сухова, которая была сама
свидетельницей и участницей в закапывании всего семейства ее сына. Но вместе
с тем, по словам Федора Ковалева, в это время уже повсюду, и в терновских
хуторах и далеко за их пределами, как в колокола звонили, - рассказывали о
совершившихся закапываниях, и в этом смысле посторонние люди предлагали
жителям терновских хуторов пытливые вопросы. По мнению Федора Ковалева,