"Василий Васильевич Розанов. В темных религиозных лучах" - читать интересную книгу автора

Василий Васильевич Розанов

В темных религиозных лучах

Купол храма

Голгофа и крест

НУЖДА В СКОРБИ

Рязань, 17 апреля.

"...Безумец до конца, бунтую против вашего Бога, таким я умру, - и,
согласный с вами о неизбежности замены горизонтальных созерцаний
вертикальнымикаторги вынесенный, там взлелеянный". Зосима - да ведь это
бледный, чахлый плод гибнущей религии, не понимающей, что она погибает! А
Ферапонт - это стражник религии, с нею погибающий. Кто выше: этот ли нелепый
стражник, для многих еще нужный и инстинктивно этими многими провозглашаемый
"старцем", властителем их душ, - или Зосима, нужный только, в конце концов,
кокетничающим своею религиозностью барынямизмена религии! Делать то, что
велит нам Зосима, можно и без религии, и лучше его делают откровенные
безбожники. - Мне видно, куда ниспадает религия, и вот, в этом процессе ее
разложения, Зосима идет на уступки и, конечно, "прочахнет". А Ферапонт -
стражник до конца. И, пока есть еще следы ее, Ферапонты нужны, к ним тянет,
они охраняют то, что готово переродиться и корчится в муках родов, - хранят
церковь, но бережно. Против каждого положения вашего и священника Петрова
хочется крикнуть - но стоит ли? Но разве не чувствуете вы, что такое, как у
него и у вас, толкование самого дивного евангелического образа - образа
Марии, помазующей ноги Иисуса, - прямо кощунственно; а ваш "изгиб мысли",
заставляющей не жалеть Иисуса, молящегося в Гефсиманском саду, а почти
радоваться Его слабости, - это что такое?
Религия как свет и радость? Василий Васильевич! Да так ли это? В какую
ловушку давно уже попали вы и многие, многие другие! В ловушку какого-то
откровенного любованья своею животностью, смакования[9]. Эта религия, все
понимающая, все, но только как-то холодно, мимоходом
Прощайте, мой друг-недруг. Мне очень грустно сейчас в своей комнате,
наедине с моими мыслями. Я так страшно одинок, и те колокола, что сейчас
зазвучат и запоют песню о Воскресении, - разное пропоют нам с вами. Для
вас - это победная песня и торжество любви, а для меня - это наивное чаяние
усталого человечества, пропитанного пГiтом от трудов своих, и на один миг
опьяняющего себя иллюзиею общей любви и радости и яркого света - от восковых
свечей.
Милая служба заутрени под светлый праздник - для меня она нераздельна с
белыми девичьими платьицами - точно для них она служится. Милые, наивные
белые платьица, из которых так скоро вырастают

Кроме мотива скорби, христианство еще обширно развило мотив
художественности. И вот сплетение этих двух мотивов и составляет всю
"музыку" Церкви - всю ее наглядность, всю ее осязаемость. Второй мотив ярко
и наконец цинично выражен в следующем письме ко мне, которое тоже меня