"Мелани Роун, Дженифер Роберсон. Золотой ключ (том 3) (fb2)" - читать интересную книгу автора (Робертсон Дженнифер, Роун Мелани, Эллиот...)

Глава 76

Элейна рано покинула бал и нашла убежище в тишине пустой Галиерры. Возле белых с золотом входных дверей горели яркие лампы. Элейна сняла одну из них и отправилась в крыло, где висели портреты, изображавшие до'Веррада. На подставках по всей длине бесконечного зала стояли тускло горевшие светильники, которых хватало лишь на то, чтобы показать, где находятся стены и окна. А сами картины напоминали образы, неожиданно всплывающие в памяти.

Какое диковинное ощущение. Вот она стоит здесь совершенно одна, в полнейшем безмолвии. Элейна бывала тут только с группой учеников из Палассо Грихальва, которых приводили посмотреть на работы старых мастеров и кое-какие скопировать. Галиерра всегда купалась в солнечном свете, ее наполнял взволнованный шепот посетителей, завороженных великими шедеврами, и учителей, рассказывающих приглушенными голосами об этом “Договоре”, “Бракосочетании”, “Рождении” или о той “Смерти” — развешанных по стенам картинах, вместивших гордую историю рода до'Веррада. А он все эти годы был связан с семейством Грихальва, помогавшим до'Веррада пройти по дорою, которая привела их к власти. С помощью запретной магии.

Откуда-то издалека, из коридоров, доносилась музыка. Элейна устремилась вперед, в темные, погрузившиеся в черные тени залы. Вокруг нее плясал круг света, словно живое существо, она шла, время от времени поднимая лампу, чтобы взглянуть то на одну, то на другую картину.

Вот знаменитый “Договор в Диеттро-Марейа” Риобаро Грихальвы, который так умно предсказал будущее бракосочетание Бенетто I и наследницы Розиры делла Марей, в результате чего Бенетто первым из рода до'Веррада присвоил себе титул Великого герцога.

А здесь — “Летнее бракосочетание” Тасиони Грихальвы, на котором изображена дочь до'Веррада, Элейна не помнила ее имени; впрочем, Тасиони явно больше занимал потрясающий, роскошный сад, чем невеста с мрачным лицом и ее перепуганный насмерть жених.

Неподражаемая “Луна Миррафлорес” Северина Грихальвы. Здесь он увековечил свою жену, бабушку Элейны, Лейлу — юная девушка стоит, сложив ладони, из которых сыплются алые лепестки роз.

Призраки ее предков, представители рода Грихальва, казалось, стоят у нее за спиной и шепчут:

"Обрати внимание на краски, которыми Бенидитто писал свои картины, он смешивал их так искусно, что возникает ощущение, будто они сделаны вчера.

А с каким поразительным мастерством Адальберто расположил шаль на самом краешке кресла, словно девушка машинально сбросила се и подбежала к окну — посмотреть, не ее ли возлюбленный поет серенаду этим утром… Тебе хочется протянуть руку и поймать шаль, прежде чем она соскользнет на пол!

Рассмотри все хорошенько, цветы, которые с такой изумительной точностью изобразил Дионисо, ведь цветы — это один из языков, на котором мы, Грихальва, говорим в наших картинах; видишь, их расположение закрепляет именно этот “Договор”, усиливает его действие”.

И еще: условия “Договора” неразрывно связывают стороны, потому что Дионисо, живший во времена бабушки Лейлы, смешал с красками свою кровь. Кто из иллюстраторов обладал настоящим Даром? Какая из картин излучает волшебство мастерства, а в какой содержатся истинные колдовские чары?

Имели ли невесты наследников рода до'Веррада право выбора? Или, может быть, бракосочетания — даже запечатленное Андрее “Бракосочетание Ренайо II и Хоанны из Фризмарка” — стали результатом волшебства, вошли в жизнь и обрели дыхание благодаря крови художников из рода Грихальва? Картины, созданные на протяжении бесконечных прошедших лет и развешанные по стенам полутемной Галиерры, почему-то начали казаться Элейне пугающими и мрачными. Так процветала Тайра-Вирте. Так мальчики из семейства Грихальва становились мужчинами и умирали, не дожив до старости.

Впрочем, немало детей умирают, не успев стать взрослыми. Сколько молодых женщин и мужчин женятся только ради того, чтобы доставить удовольствие своим родным? Любовь — привилегия бедняков. С точки зрения знати, это вещь малопрактичная. Слишком многое зависит от того или иного союза — почести, богатство, положение в обществе. Иногда их заключают заранее, за много лет, даже не предполагая, что из этого получится.

Разве мог Великий герцог Ренайо предположить, что мятежный дух проберется в его процветающую, мирную страну? На балу только и говорили, что о либертистах, о чуме неповиновения, о том, что, пожалуй, следует переселиться на время в загородные имения, по крайней мере до тех пор, пока порядок не будет восстановлен.

Где Рохарио? Неужели отец и в самом деле от него отказался? Об этом тоже тихонько перешептывались по углам. У Рохарио оставались в Палассо друзья. Идея пригласить ее на бал принадлежала вовсе не Эдоарду. Рохарио послал письмо Беатрис, а та связалась с Кабралом — вместе им удалось вызволить Элейну из заточения. Интересно, как Гиаберто сумел найти ее в гостинице “Сноп пшеницы и серп”? Даже Кабрал не догадывался. Может быть, ее предал Асема? Кому еще было известно, кто она такая? Кому еще это было небезразлично?

Элейна медленно шла вперед, пытаясь разобраться в том, что происходит вокруг нее, и оказалась в самом конце Галиерры, где висела “Первая Любовница”. Элейна подняла лампу и долго смотрела на портрет Сааведры Грихальва. В огромной дубовой раме, гениальное произведение — шедевр, созданный первым Сарио Грихальва? Впрочем, в картине восхищало нечто большее, чем просто мастерство исполнения, она дышала жизнью.

Сарио Грихальва, видимо, очень старательно смешивал краски, когда рисовал фигуру Сааведры. В остальном.., прекрасно видно, что портрету много лет — крошечные трещинки, едва заметные изменения оттенков, — но сама Сааведра, казалось, не стареет вместе с картиной. Элейна была уверена, что смотрит на давно умершую Сааведру, женщину, которая, как гласит легенда, имела огромное влияние на двоих самых могущественных мужчин своего времени, а потом вдруг бесследно и весьма загадочно исчезла.

"Кто ты, пришедшая посмотреть на меня? Мне кажется, твои глаза и черты говорят о том, что мы родственницы. Ты знаешь, кто я и почему я здесь? Я Сааведра Грихальва, мой кузен Сарио заключил меня в эту темницу”.

Элейна вздрогнула, осаждаемая странными мыслями. Вокруг собрались призраки ее родственников, они ждали, наблюдая за ней. И казалось, будто они пытаются сказать ей что-то важное.

— Красивая картина, верно?

Элейна подскочила на месте. Капля горячего масла пролилась ей на руку, и она вскрикнула от боли.

Незнакомец тут же забрал у нее лампу, а она стала дуть на небольшой ожог возле указательного пальца.

— Надеюсь, вы не сильно обожглись. Прошу меня простить.

— Ничего страшного. — Подняв голову, Элейна посмотрела в лицо, освещенное пламенем лампы. — Мы знакомы?

У него была мягкая улыбка, наверняка неискренняя, потому что взгляд выдавал напряжение.

— Официально нас не знакомили. Я Сарио Грихальва.

— Конечно, я про вас слышала, — рассмеялась Элейна. — Подходящее место для встречи, правда? Здесь, перед великолепным шедевром первого Сарио.

— Это и в самом деле шедевр. — Он поднял лампу так, что свет упал на портрет.

— Да, сейчас уже никто не умеет так рисовать.

— Вы могли бы, — сказал он.

Это необычное заявление взволновало и одновременно озадачило Элейну. Она бросила взгляд на Сарио, но он рассматривал картину, приблизив лампу к самой фигуре Сааведры, которая стояла, положив одну руку на щеколду двери. Он хмурился.

— Я надеюсь, что смогу рисовать так, как позволят мои способности, — осторожно ответила Элейна, — но в другом стиле.

— Вы не хотите подражать Сарио Грихальве? — Он внимательно посмотрел на нее.

— Подражать ему? Если вы имеете в виду мастерство — тогда, конечно, да, я бы очень хотела добиться таких же поразительных результатов. Если же речь идет о простой имитации, то к этому я не стремлюсь.

— Вы считаете, что вам нечему у него учиться? Этот молодой, мятежный Грихальва, кажется, раздражен: еще бы, она критикует человека, в честь которого его назвали!

— Эйха! У него можно учиться бесконечно! Посмотрите, как мастерски изображены руки, одна на щеколде, другая вот-вот ее откроет.

— На щеколде, — прошептал Сарио и, прищурившись, посмотрел на руки Сааведры. — Милая, неужели ты пытаешься убежать?

— Прошу прощения?

"До чего, однако, странный этот Сарио”.

Он отшатнулся, вспомнив о присутствии Элейны.

— Я хотел сказать: вам не кажется, что она хочет убежать, выйти из комнаты?

— Думаю, она собирается открыть дверь, чтобы встретить своего возлюбленного, герцога Алехандро. Но мне не дано узнать, какие идеи бродили в голове Сарио Грихальвы, и бродили ли там какие-нибудь особые идеи, если не считать того, что ему хотелось заточить Сааведру в свою картину.

— Пожалуй, ваше предположение верно.

— Меня всегда занимало, — неуверенно промолвила Элейна, — почему Сааведра держит Золотой Ключ.

Отвернувшись от портрета, Сарио сразу потерял к нему интерес. Элейна должна сделать выбор: пойти за ним, поскольку лампа была у него в руках, или остаться в одиночестве в темноте. Она выбрала первое, раздумывая по дороге, не оскорбила ли Сарио упоминанием о Золотом Ключе. Его собственный, потемневший от долгих лет, висел на груди. Шагов через двадцать он остановился и посмотрел на нее.

— Да, Элейна Грихальва, — сказал он, — вы можете у меня учиться.

— Я.., я могу? — Элейна была поражена и немного смущена. Сарио лет на шесть старше ее; Вьехос Фратос изгнали его из своих рядов. Но он — Одаренный иллюстратор и, по правде говоря, более сильный художник, чем она, поскольку знает все секреты мастерства рода Грихальва, которые открываются мальчикам с самого рождения. — Вы решили остаться в Мейа-Суэрте? Мне казалось, вы вернулись на службу итинераррио.

И хотя по его лицу пробежала легкая тень, Элейна не поняла, о чем он подумал в этот момент. Его необычное поведение озадачило ее, но ведь то, что он предложил.., если он и в самом деле говорит серьезно…

— Вы должны были стать любовницей наследника.

— Мы.., мы не подошли друг другу.

— Да. И ваше место заняла сестра. Однако вы не в Палассо Грихальва.

— И вы тоже, Сарио Грихальва. Вы посчитали, что лучше уехать, чем жить по правилам Верховного иллюстратора Андрее, насколько я понимаю. Почему же я должна поступать иначе?

Он тер пальцами подбородок, не отводя от нее пристального взгляда. У него было ничем не примечательное лицо, оживлявшееся лишь непонятным Элейне напряжением. Как передать внутренний дух, живущий в этой самой обычной оболочке?

И вдруг она сообразила.

— Я знаю, где видела вас раньше! На сокало во время беспорядков. — Элейна забыла, что он иллюстратор, а она всего лишь обычный художник. — Я решила, что передо мной какой-то нахальный молодой художник, который надеется благодаря мне получить работу в ателиерро Грихальва!

Но ведь он похвалил ее рисунки. Сказанные им тогда слова до сих пор согревали ей сердце.

— Ты будешь у меня учиться, — коротко сказал Сарио, повернулся и пошел дальше. — Идем. У меня много работы.

— Много работы?

— Ты была на балу? Нет, естественно. Ты ушла оттуда в Галиерру, где тебе самое место. Я привез с собой принцессу Аласаис. И останусь здесь в качестве ее советника. Я беру тебя в помощницы.

— Только Верховные иллюстраторы имеют право жить в Палассо Веррада.

— Все в порядке, необходимые распоряжения уже сделаны.

— А что скажет Андрее? — Элейна была поражена вызывающим высокомерием Сарио.

— Ты не веришь мне, эстудо, — чуть улыбнувшись, молвил он. — Не сомневайся. Принцесса Аласаис находится под моим покровительством. Она наследница Гхийаса. Удовлетворить мою просьбу остаться рядом с ней пустячное дело. Ренайо уже дал свое согласие. Кроме того, на площади перед дворцом собралась толпа. Выходить из него небезопасно. — Они подошли к концу Галиерры, Сарио открыл дверь, махнув рукой, чтобы Элейна прошла вперед, поклонился и протянул ей лампу. — Я должен тебя покинуть, — сказал он. — Начнем занятия утром. Приходи сразу после завтрака.

— Хорошо, — ответила Элейна, изумленная его уверенностью в том, что она сделает так, как он приказывает. — Вам нужен свет, чтобы добраться до комнат?

— Нет. Я хорошо знаю дворец. Он почти не изменился за прошедшие годы. — Сарио рассеянно кивнул и пошел прочь по боковому коридору.

Такой странный человек и такой молодой. А завтра она станет эстудо мастера-иллюстратора. Человека, владеющего Чиевой до'Орро. Ей так долго в этом отказывали. Вот теперь она начнет учиться по-настоящему.