"Жозеф Анри Рони-старший. Катаклизм ("Неведомый мир") " - читать интересную книгу автора

- Я в этом уверен, Люс...
Она смотрела на него, а он гладил ее по голове. Внезапно Люс
почувствовала, что муж тоже волнуется, охваченный тревогой, что ей не найти
у него защиты, ибо оба они - жалкие, слабые создания перед лицом
таинственной силы. Тогда она побледнела, стараясь сдержаться.
- Выпей кофе, это тебя подбодрит.
- Возможно.
Они чувствовали, что их реплики звучат фальшиво, а все слова и усилия
тщетны перед надвигающимся непостижимым, перед внезапным преображением
природы, вот уже несколько недель нарушавшим привычный уклад жизни,
волновавшим растительный и животный мир, каждую тварь и каждое растение.
Да, они чувствовали эту ложь, но не осмеливались посмотреть друг другу
в глаза, боясь выдать свои предчувствия, передать другому нервное напряжение
и тем самым усилить отчаяние.
Несколько долгих минут супруги вслушивались в себя, ощущая в душе
отклик на мучащую их тайну.
Испуганная служанка принесла кофе.
- Ты заметил, как ходит Марта? - спросила Люс.
Он не ответил, с удивлением глядя на серебряную ложечку для сахара. Люс
тоже посмотрела на нее и воскликнула:
- Серебро позеленело!
Действительно, ложечка стала совсем зеленой, неяркого изумрудного
оттенка. И тут они заметили, что вся серебряная утварь приобрела тот же
зеленый налет.
- Боже мой! - воскликнула Люс. Подняв руку, словно произнося
заклинание, она глухо продекламировала:


Коль зелень серебро затянет,
Во мраке Рож Эгю предстанет,
Луну и звезды поглотив...


От этого старинного, загадочного пророчества, которое жители плато
Торнадр передавали из поколения в поколение, повеяло какой-то мрачной
безысходностью, они поняли, что в их судьбу вторглось что-то, не подвластное
человеческому разуму. Откуда пришло к неграмотным крестьянам это столь
грозно звучащее сейчас пророчество? Какие знания, какие наблюдения далеких
предков, какие воспоминания о катаклизмах прошлого воплощало оно? Сэверу
Безумно захотелось оказаться сейчас где-то далеко от Торнадр. Он испытал
угрызения совести от того, что не послушался безошибочного инстинкта
животных, а осмелился следовать жалкой человеческой логике, несмотря на
предостережение природы.
- Хочешь, уедем сегодня же ночью? - с горячностью спросил он Люс.
- До утра я ни за что на свете не выйду из дома.
Он подумал, что отважиться уйти ночью не менее опасно, чем оставаться в
усадьбе, и потому не стал спорить. Отчаянное ржание, глухие удары копыт в
ворота конюшни, пронзительные вопли прервали его размышления. Завыла собака,
на плато кричали люди, им вторило испуганное мычание коров, надрывный рев
ослов.