"Жозеф Рони-Старший. Вамирэх. (Человек каменного века) (Повесть)" - читать интересную книгу автора

травой; стаи осетров поднимались по течению, касаясь подножия скал.
Показался островок. Вамирэх принялся грести и, направив челнок к южной
части острова, причалил к маленькой, окаймленной ивами бухте. Гигантские
лягушки с испугом бросились в воду, водяные курочки и чирки взлетели в
воздух. Вамирэх раздвинул ветви деревьев и очутился в укромном местечке;
земля здесь была утоптана и трава выполота, очевидно, нарочно. Вамирэх,
улыбнувшись, опустил руку в дупло ольхи и вынул оттуда скребки, пластинки,
заостренные кремни, куски костей, дуба и тетивы. Несколько минут он
оставался в безмолвном созерцании перед начатой статуэткой, еще
бесформенной, у которой были отделаны только верхняя часть головы, лоб и
глаза. Его охватывало блаженное чувство художника.
- Она будет окончена до наступления полнолуния! - воскликнул он,
сбрасывая плащ.
Вамирэх отправился к челноку за запасом костей и зубов, который он
привез с собой, и в течение нескольких минут колебался, продолжать ли
начатую статуэтку или заняться вырезанием из кости. Зубы пещерного льва
всего более прельщали его; он несколько раз брал их в руки. Острием резца
из кремня он намечал на них воображаемые очертания, прищурив глаза,
закусив губу. Затем он отправился бродить по островку, внимательно
осматриваясь кругом, как будто отыскивая модель - дерево, птицу или рыбу.
Он сорвал большой водяной лютик с желтым венчиком и пристально
рассматривал его. Крупные лепестки цветка, покрытого нежным глянцем,
тонкие тычинки, слегка розоватый стебелек приводили его в восхищение; но
еще более привлекали его наружные очертания цветка, которые он мог
воспроизвести своим резцом. Стараясь придать цветку естественное
положение, он укрепил его ветками и наточил свой резец. С клыком пещерного
льва в руке, весь погрузившись в работу, серьезно и страстно отдаваясь ей,
он начал набрасывать легкий эскиз лютика.
Верная и гибкая его рука была вполне пригодна для художественной
работы. Уже появился изящный контур с раскинувшимися лепестками и
оконечностями тычинок на тонких, нежных ножках. Взволнованный Вамирэх
остановился и еще крепче прикусил губу, прищурив глаза; работа была удачна
- цветок изящно выступал на нежной белизне кости. Вамирэх тихо рассмеялся
и прижал руки к груди. Но вскоре, недовольный некоторыми штрихами, он стер
их скребком и набросал вновь; однако опять было что-то не так: наступала
минута борьбы, когда работа становится тяжелой, вызывает озлобление.
С жестами огромного ребенка, опуская руки, ударяя ими по бедрам и
раздражаясь против вещей, которые держал, он раза два или три бросил
резец. Упорство, свойственное его племени, вскоре заставляло его, однако,
вновь браться за работу до тех пор, пока он не исправил все неверные
линии. Тогда он встал, утомленный, и даже не захотел взглянуть на свое
произведение. Грусть, чувство ничтожества перед природой охватили его
душу. Долго он оставался возле реки. Это была пора хода рыбы; вода кипела
разными породами ее, попавшими сюда из моря и направлявшимися против
течения. Половодье уже миновало, и на реке реже попадались уносимые
течением ветви и вырванные с корнем деревья.
Наступил полдень; тени стали короче, воздух колебался от жары, от
поднимающихся воздушных струек; но в сырости островка, под свежими ивами и
ольхами, это время было очаровательно. Ниже, на противоположном берегу
реки, Вамирэх увидел громадное рогатое животное, в котором признал зубра.