"Валерий Роньшин. Разговоры Христолюбова с ламповым приемником 1957 года выпуска" - читать интересную книгу автора

плиткой, и оттуда в канализационный люк. На заднем плане, за открытыми
дверями мы видим очередь у прилавка и продавщицу в белом халате,
взвешивающую -большие куски мяса. Необузданной фантазии шизофреника С. мог
бы позавидовать Сальвадор Дали..."
Смотрит Христолюбов на Сережку недоуменно. Не понимает. Сережка говорит
небрежно:
- Шизофреник С. - это я! Помнишь, в прошлом году меня заперли в
сумасшедший дом?
...И опять Христолюбов в своем укромном уголочке. У своего любимого
приемничка. И приемничек говорит Христолюбову этак вкрадчиво:
- Смерть не противостоит жизни. Смерть является продолжением жизни.
Есть время жить - и время умирать... Задумайтесь над этими словами.
Христолюбов задумывается. И слышит, как за дверями шаркающей походкой
пробирается из туалета Яков Аронович Берлянд, старый большевик с
дореволюционным стажем. Пробирается медленно, постоянно буксуя по дороге. Но
специально для таких случаев у него припасена маленькая плеточка. И как
только ноги забуксуют, Яков Аронович себя плеточкой по спине р-раз! р-раз! И
дальше движется. Но у дверей христолюбовой комнаты забуксовал, как видно,
Яков Аронович. Христолюбов со своего места - помочь! Молодыми руками
хвестануть плеткой по спине!
Но Яков Аронович отвел высокомерно.
- Вы вот что, Христолюбов, - внушает наставительно товарищ Берлянд,
- надо бы тщательнее убирать места общественного пользования, когда ваша
очередь, - и гордо проследовал в свою комнату. Писать мемуары.
О, Якову Ароновичу есть о чем рассказать потомкам. Например, как ему,
молодому, начинающему скульптору Яшке, партия поручила ответственнейшее
задание - изваять левую ногу для памятника Ильичу, который до сих пор
украшает главную площадь города. Да, Якову Ароновичу есть что рассказать, о
чем вспомнить...
-- Конечно, не за бесплатно, - постоянно подчеркивал товарищ
Берлянд. - Меня финансирует Политиздат. О-очень поучительная получится
книжица. Она будет стоить многих томов...
...А за окнами ветрюга чем-то железным гремит... А за окнами дождь
остервенело хлещет тротуары и крыши домов... А по приемнику:
ти-ти-ти-та-та-та-ти-ти-ти. Три точки. Три тире. Три точки. Это Христолюбов
знает. Это - СОС. Кто-то тонет в далеком море. А может, даже и в океане.
Громадные волны тяжело перекатываются через палубу. Сбивают кого-то с ног.
Швыряют за борт. А может, даже и о борт. Ужас! Кошмар!
А Христолюбову - хорошо. Сухо. Батарея приятно спину греет. Темнота
успокаивает. Звук чуть-чуть убавил. Даже как-то мелодичнее звучать стало:
титити - татата - титити...
Незаметно для себя засыпает Христолюбов под уютный писк морзянки.
- Христолюбов! - Раиса в стену кулаком барабанит. - Вы что, глухой?!
Не слышите, как телефон звонит?!
Ну кому нужен Христолюбов в третьем часу ночи?
С опаской подходит Христолюбов к телефонному столику.
- Христопродавцев?!!! - энергичный командный рык бьет по перепонкам.
- Христолюбов, - осторожно поправляет Христолюбов.
- А, все равно! - отмахивается рык. - Говорит военком Грязев, бля!
Вы должны сегодня явиться в военкомат, бля! Я вас забираю на сборы, бля! При