"Миклош Ронасеги. Сорванцы " - читать интересную книгу автора - Откуда я знаю?!
- Естественно, мужчины никогда ничего не знают. - Конечно, легче все вопросы на наши плечи перекладывать! Сыпь все, что есть, ромашковый чай полезен. Запомни, лучше ошибиться, чем вообще бездействовать, тем более что всякую ошибку можно исправить. - Я гляжу, у тебя ума палата, - отозвалась Терчи, но сил и желания посмеяться над товарищем у нее не было, недаром на щеках девочки поблескивали слезы. Она послушно высыпала содержимое в кипяток. Больше ничего и не требовалось: сухие, душистые чаинки быстро опустились на дно - чай готов. Терчи поспешно схватила чайник, и горячая вода плеснула на пол. - Фу-у-у! - подула она на руку, которую все-таки обожгла паром. - Тащи и ситечко. Берци не знал, где его искать, да и Терчи тоже. Так прошло еще несколько минут. Берци нервничал, видя, как копается девочка. Все-таки Терчи не очень сильна по части ухода за маленькими детьми, даже в том, что знает, то и дело путается. - Ну, что ты делаешь? Что ты делаешь? - Смотрю, не слишком ли горячий получился чай. - Зачем же туда палец совать? - Так принято. - Странно. Мой папа в суп перед обедом палец никогда не опускает. Терчи снова всхлипнула, посасывая обожженный палец. Из кружки поднимался пар, чай получился слишком крепким. Берци, не долго думая, разбавил его водой прямо из-под крана. Терчи. - Если хочешь знать, мизинец у человека обладает такой же чувствительностью, как и кожа младенца. Поэтому, перед тем как купать маленького, воду всегда пробуют мизинцем. - Ты его купать собралась или чаем поить? Ну, девчонки точно все чокнутые! - Ладно, ладно, я немного перепутала. Чай можно пить, палец у меня чистый. - Теперь, разумеется, чистый. Положи сахар и тащи в комнату. "Мизинец?" - хотела было съязвить Терчи, но не решилась, потому что Берци уже почти рычал, словно дикий зверь; дальше дразнить его не стоило. К тому же она обратила внимание на странную тишину, воцарившуюся в комнате. Берци тоже спохватился: что-то малыша не слышно! Остановимся на мгновение. Сорванцы впервые в жизни испытали подобное чувство. Их охватило беспокойство, у них замерло сердце, такое странное, но, пожалуй, приятное ощущение, знакомое всем, кто присматривает за маленькими детьми, - не страх, а опасение, не тревога, а беспокойство, естественное чувство всех родителей. Малыш, попавший в дом к Терчи, собственно, был не так уж беспомощен. Когда Терчи с Берци вошли в комнату, он по-прежнему сидел на ковре. Глаза его весело блестели, рот растянулся в широкой улыбке, на губах и ручках - крошки. В крошках был и весь ковер. Впрочем, стоит ли удивляться: ребенок отчаянно размахивал пустой пачкой из-под печенья. Пустой! - Боже мой! - вскрикнула Терчи. - Он съел всю пачку! Теперь вполне можно было поить мальчугана чаем, было что запивать. |
|
|