"Станислав Романов. Мертвая голова" - читать интересную книгу автора

подозревал, что существует такая морская болезнь; в наземных или воздушных
видах транспорта его никогда не укачивало. У Деревянко сердце кровью
обливалось, когда он смотрел на своего несчастного напарника, но он ничем не
мог помочь Подручному. Пристрелить, чтоб не мучался - это было бы слишком...
радикально.
На дебаркадере, что служил в Северной Венеции вокзалом на воде,
Деревянко нанял свободную гондолу, перетащил в нее багаж и обессилевшего
Подручного, назвал гондольеру адрес:
- Гостиница "Балтика".
Гондольер меланхолически кивнул, оттолкнулся от причала длинным веслом
и погреб, негромко затянув обязательную баркаролу:
- Их вайс нихт, вас золль эс бедойтен,
дас их зо трауриг бин;
айн Мэрхен аус альтен Цайтен,
дас коммт мир нихт аус дем Зинн...
Подручный, скорчившийся на скамье гондолы, из последних сил боролся с
тошнотой. Вообще-то, он довольно прилично владел немецким, но в теперешнем
состоянии ему было не до песен, он и по-русски понимал с трудом, так что
смысл баркаролы ускользнул от него. Деревянко немецкого не знал, и для него
в звуках песни было ровно столько же смысла, сколько в плеске весла. Он
распечатал новую пачку "Мальборо", вытряхнул сигарету, закурил и стал
смотреть по сторонам, пытаясь определить - сильно ли изменился город со
времени его последнего приезда.
Гондольер продолжал тихонько напевать:
- Ди шёнсте Юнгфрау зитцет
дорт обен вундербар,
ир гольден Гешмайде блитцет,
зи каммт ир гольденес Хаар...
- Я помню, здесь дом стоял. - Деревянко потыкал тлеющей сигаретой в
сторону пустого промежутка между торчащими из моря зданиями. - Куда он
подевался?
Гондольер оборвал песню, посмотрел в указанном направлении и сказал:
- Так эта... вода кладку, значит, размыла - дом, значит, того...
рухнул.
- Рухнул, значит, - повторил Деревянко задумчиво.
- Ага, - кивнул гондольер и вновь зашуровал веслом.
Возле гостиничного причала на большом деревянном плоту возвышался
островерхий парусиновый шатер, над шатром, словно своеобразный маяк, горел
красный фонарик. Перед шатром с томным видом прогуливалась дама в красном же
платье, туго обтянувшем ее пышные формы. Даму, видимо, звали Сильвия -
именно это имя было выведено на шатре яркой люминесцентной краской. При виде
Деревянко и Подручного, выгружавшихся из гондолы на причал, Сильвия
оживилась - как же, новенькие.
- Привет, мальчики! - крикнула она, соблазнительно улыбаясь и
постреливая глазками.
- Добрый вечер, - пролепетал Подручный, прислоненный Деревянко к стене.
- Привет, - хмуро бросил Деревянко, выволакивая из гондолы багаж - свой
и напарника.
- Эй, мальчики, не желаете ли повеселиться? - Сильвия отточенным
движением отставила в сторону ножку, подбоченилась, ее коротенькое платьице