"Владимир Романовский. Генерал и его женщина" - читать интересную книгу автора

- Легче вообще не пить, - сказал Петрунин и, схватив карандаш, записал
неизвестное слово "стакановцы".
- Вообще? - сосед посмотрел так, словно перед ним был не российский
писатель, а инопланетянин.
На третий день Петрунин, которого в завтрак , обед и ужин приладился
навещать сосед, сбежал в Новозаборск. И вот там, на посадке в электричку он
и увидел Юлию.
Он знал, что она была замужем, когда-то Фокин даже приглашал его на
свадьбу сестры, но он так и не поехал. Потом, спустя уже много лет, он
случайно узнал от него, что жизнь её сложилась неудачно, суженый пил
по-черному, колотил её неизвестно за что, а потом бросил работать и едва не
угодил под суд. А когда в разгар перестройки в Новозаборске полностью
исчезла водка, он напился тормозной жидкости и умер.
Петрунин, с которого ещё не сошел хмель после подношений соседа,
бросился через толпу к Юлии.
Она была в светло голубом платье, загорелая, будто только что с юга.
Петрунин внутренне ахнул, и, проклиная себя за то, что так и не собрался
съездить к ней, а ведь ему несколько раз намекал Фокин, проклиная эту
глупую свою лень, устремился в вагон, в который она только что вошла. Она
ему искренне обрадовалась, и они тогда проговорили все полотора часа до
Москвы. О чем они болтали, он толком и не помнил. Помнил только, как хотел
произвести на неё впечатление и страшно боялся, что у неё кто-нибудь уже
есть, какой-нибудь молодой лоботряс, который ни черта не разбирается в
женщинах и способен только обидеть её.
С той поры он трижды встречался с ней в Москве, она возила туда
какие-то отчеты, и незаметно для себя начал ощущать её постоянное
присутствие в мире. Что бы он не делал, она была рядом. Она разбудила в нем
какую-то безоглядную силу, отчаянное бесстрашное состояние, которое он у
себя никогда не предполагал. Ему открылось, что жизнь коротка, и надо идти
напролом, не стесняясь: терять ему всегда было нечего, а теперь - тем
более. И все-таки, оставаясь один, он томился в сомнениях. Этого ещё не
хватало, думал он. Мне пятьдесят два, ей тридцать пять. У каждого свои
песни, свои слова и привычки. Мы будем говорить на разных языках, как
чужестранцы. Бесперспективное дело. Бес попутал. Или ангел?
Петрунин верил в биополя, передачу мыслей и чувств на расстояние и
нисколько не сомневался, что от неё исходило родственное его природе,
теплое энергетическое сияние. Возможно и она чувствует то же самое, думал
он, но спрашивать не решался, даже избегал. Ему хотелось, чтобы она сама
высказала это, и вот тогда он и приступит к решительным действиям.
При встречах он рассказывал литературные сплетни, шутил, ну просто
надрывался, чтобы выглядеть остроумным, и с удовольствием замечал, что это
ему удавалось. Однако, на приглашение посетить свою холостяцкую квартиру
она неизменно отвечала отказом.

Тогда он сам приехал в Новозаборск. После ужина Юлия отправила его
ночевать к своему соседу, Ивану Ивановичу Красильникову. С ним они
раздавили две чекушки и всю ночь вспоминали старое время.
- Ты присматривай здесь, пока меня нет, - внушал Петрунин
Красильникову.
- Как это присматривать? - насторожился тот.