"Мартин Романо. Всадники бури ("Конан" #62) " - читать интересную книгу автора

хлопали своими длинными остроконечными крыльями. Как только они заприметили
Серидэю, все разом сорвались со скалы и полетели к ней навстречу. На Насингу
же они не обращали ровно никакого внимания, некоторые из них даже пролетали
сквозь тело девочки, как если бы ее и не было. Маленькая вендианка не сразу
вспомнила о том, что ее ведь, на самом деле, и не было здесь, рядом с
Серидэей - просто она столь явственно видела, слышала, переживала все
происходившее, что совсем уже позабыла об этом.
- Не бойся, - обратилась к ней Серидэя. - Они не могут видеть тебя.
Внутрь скалы вел небольшой узкий проход. Серидэя залетела в него, вслед
за ней и все птицы. Сначала было так темно, что Насинга не могла разглядеть
ничего. Только как и прежде светился во мраке голубой дианирин в ее перстне.
А потом вдруг возникло какое-то неяркое сияние, тоже голубоватое. Правда,
Насинга почему-то никак не могла понять, откуда оно исходило. Серидэя и
птицы все летели, то взмывая вверх, то опускаясь. И маленькая вендианка не
переставала удивляться тому, как велика была скала Черного грифа.
Наконец, они достигли огромного, ярко освещенного зала. Никогда прежде
Насинге не приходилось видеть такого великолепия, какое было здесь, даже в
Айодхийском дворце.
Зал имел форму круга. А высоченные, искусно инкрустированные золотом,
серебром и драгоценными камнями стены вздымались, плавно переходя в потолок
и таким образом создавая купол. В самом верху, в центре этого купола ныло
устроено круглое, обнажавшее небо отверстие. И в него, озаряя весь зал своим
ярким светом, заглядывала голубая звезда. У стен, также описывая круг,
располагались широкие яшмовые скамьи. Птицы, уже прекратив галдеть, уселись
на них. И... Насинга не успела и глазом моргнуть, как черные грифы вдруг
обернулись женщинами. Все они были молоды и красивы. С белыми или, скорее,
мертвенно-бледными лицами, безупречно стройными телами и длинными,
ниспадавшими чуть ли не до колен волосами. На женщинах были светлые одеяния.
Серидэя, которая, конечно же, тоже успела принять человеческий облик,
выделялась меж всех не только лазурным цветом своего расшитого серебром
платья, но и особенной величественной статностью. Она села на огромное
золоченное кресло в самом центре зала. Все глядели только на нее, с
трепетным почтением и бесконечным восхищением, будто в их глазах Серидэя
была сошедшей с небес богиней.
Насинга также неотрывно глядела на свою наставницу. Девочка вдруг
поймала себя на мысли, что ей очень хотелось стать похожей на Серидэю. быть
такой же красивой и сильной, как она. Это смутило и даже немного напугало
маленькую вендийку. Прежде она хотела походить только на маму, Дэви Жасмину,
нежную, добрую и прекрасною красотою, мягкой и хрупкой, как цветок. Серидэя
же была совсем другой. И хотя Насинга не знала от своей наставницы ничего
кроме ласки, ее чуткое детское сердце чувствовала неизменно веявшую от той
ледяную холодность.
Серидэя громко обратилась к сидевшим вокруг нее на широких яшмовых
скамьях женщинам. И маленькая вендианка впервые смогла услышать ее голос, не
тот, что так часто звучал у нее в голове, а другой, который можно было
воспринимать лишь обычным слухом.
При этом девочка не понимала ни единого слова из речи Серидэи, ведь та
сейчас говорила по-косальски. Женщины что-то отвечали ей. Их голоса были
звучны и глубоки, как и голос самой Серидэи.
И вдруг звезда, заглядывавшая в зал из отверстия во вздымающемся