"Мартин Романо. Всадники бури ("Конан" #62) " - читать интересную книгу автора

оставалась еще целая ночь. Скача по петляющим ухабистым горным тропам, не
останавливаясь для привала, только к утру следующего дня он мог достичь
столицы Вендии - Айодхьи. Туда звала его сама Дэви Жасмина.
Конан не видел ее уже много лет и, по правде говоря, еще несколько дней
назад в мыслях не могла промелькнуть даже надежда на новую встречу с ней.
И вот теперь, спустя столько лет, Дэви Жасмина нуждалась в нем. В своем
послании к Конану, отправленном с самым скорым и надежным из гонцов (хотя
сам Нергал знал, как нелегко было отыскать киммерийца!), она отчаянно
взывала о помощи.
Конану было известно только то, что малолетнюю дочь Жасмины похитили,
но кому и зачем понадобился королевский ребенок - он точно не знал, как,
впрочем, не знала и сама растерянная мать.
Здесь, в Химелийских горах, (а местным жителям удавалось быть в курсе
всего, что творилось вокруг), поговаривали о коварных замыслах правителя
Турана Ездигерда, причем осторожно и туманно упоминали о некой связи между
этими замыслами и горестями Дэви Жасмины. Конан и сам был неплохо осведомлен
о том, что властолюбивому Ездигерду давно уже не терпелось протянуть свои
длинные руки к богатому Востоку. Туранцы воевали с кшатрийской армией еще
при правлении брата Жасмины Бунды Чанда. И чаще всего они оставались
поверженными. В последнем же сражении - около полугода назад - в плен был
взят лучший туранский полководец Зулгайен.
Ездигерд пока не предпринимал попыток вернуть его. Да никто и не ждал
от него этого: туранский правитель был слишком скуп, чтобы заплатить щедрый
выкуп за кого-либо из своих подданных, пусть даже это был сам предводитель
его войска. Ездигерд не привык вести честную игру. Он был опасен, как опасен
может быть трусливый тигр. И если бы все же оказалось, что похищение
королевской дочери дело рук туранского владыки, этому бы никто не удивился,
в том числе и Конан. Пока же совершенной уверенности в причастности
Ездигерда к пропаже вендийской принцессы не было.
Эти мысли тревожили Конана, когда вдруг он заметил, что небо начало
медленно менять свой цвет, из блекло-голубого, почти белого, окрашиваясь
сначала в алый, а затем в более насыщенный - пурпурный. Напрягся каждый
мускул киммерийца, каждый нерв. Страха же не было в его взгляде, Конан
глядел прямо перед собой с дерзкой невозмутимостью. И только его правая рука
метнулась к покоящемуся в ножнах мечу, но еще не коснувшись его, замерла в
напряженной готовности.
В пурпурном небе заплясали огромные слепящие сполохи. Воздух наполнился
какой-то горечью, тяжелой, неприятной, опьяняющей и как будто даже ядовитой.
Откуда-то вдруг взялась огромная черная птица и с назойливой неугомонностью
принялась кружить над самой головой Конана. У нее были удивительные глаза,
неестественно громадные и похожие на человеческие.
Киммериец понял, что перед ним косальский гриф. Никогда прежде не
доводилось ему встречать этих крылатых тварей, но он немало слышал о них,
хотя, наверняка, все больше - преисполненных суеверным страхом глупых
небылиц. Говорили, что эти твари были выходцами из самой преисподней и что
встреча с ними предвещала скорую смерть. При одном только упоминании об этих
птицах, жителей Косалы охватывал панический страх. Пуще ядовитых гадов
боялись они огромных черных грифов с человеческими глазами.
Но что же привело косальскую тварь сюда, в Химелийские горы?! Что за
демонические силы окрасили небо в пурпурный цвет, наполнили воздух тяжелым