"Жюль Ромэн. Шестое октября ("Люди доброй воли" #1) " - читать интересную книгу автора

Единственное, что надо бы сделать немедленно, это заговорить о событиях. Они
бы не поняли? Как знать! Кланрикар уверен, что стоит ему постараться - и он
своему классу объяснит что угодно, какую угодно важную вещь. Он своим
классом владеет в любую минуту; даже вот этим, которым он руководит только
первые пять дней. Он способен улавливать самые мимолетные реакции без всякой
задержки и сообразовываться с ними. Если Кланрикар что-либо обдумывает для
своего класса, так, чтобы оно вошло в его класс, уложилось мгновенно в
пятидесяти лохматых головках, то стоит ему пожелать - и сразу же он найдет
такие слова, интонации, обороты речи, что никто уже не шелохнется, и класс
явно будет думать то, что он захочет.
Что сказал бы на это Сампэйр? Что советует ему отсутствующий учитель, о
котором Кланрикар любит повторять себе со своего рода добровольным
фанатизмом, что он всегда прав, что он живой устав поведения?
Сампэйр полагает, что надо очень добросовестно относиться к своим
обязанностям. А обязанность преподавателя не заключается в том, чтобы
излагать детям дорогие ему идеи. Сампэйр не одобряет непосредственной
пропаганды, видя в ней покушение на чистоту знания, а также - в одно и то же
время - злоупотребление доверием и недостаток его.
По его мнению, преподавать надо то, в чем ты уверен, в отношении же
всего остального пусть излучаются идеи, пусть установится вокруг тебя, так
сказать, идеальная атмосфера и безмолвно наставляет умы.
Но Сампэйр только в общем дает такой совет. Он не имеет в виду
некоторых торжественных обстоятельств...
- Дети...
Кланрикар непроизвольно заговорил тем тоном, от которого дети
становятся внимательными и готовыми к тому, что они будут думать и что не от
них исходит, а от этого человека, стоящего там, между черной доской и
залитым солнечными лучами окном.
- Дети! Мне надо вам сказать одну вещь. Не знаю, будут ли об этом в
вашем присутствии говорить родители. Недавно мы с вами рассматривали карту
Европы, вот эту...
(Он достает ее из угла и вешает на два гвоздя возле черной доски, перед
детьми.)
Вы помните: Балканы - здесь; Болгария, Сербия, Турция, не так ли? Так
вот, вероятно, разгорится война вот здесь, между Болгарией и Турцией. А все
правительства Европы так тесно связаны между собою договорами о союзах,
более или менее тайными соглашениями, обещаниями, что война, начавшись там,
распространится, весьма вероятно, на всю Европу! Вот и все. Говорю я вам это
не для того, чтобы вас пугать. Вы большие мальчики. Но надо вам это знать. А
теперь приступим к уроку арифметики.
Кланрикар ничего не прибавляет. Он говорил самым простым тоном, не
искал эффектов. Ничего как будто не подчеркивал. Эти малыши не знают его
взглядов. У него еще не было повода дать им почувствовать, как он смотрит на
мир и войну, на правительства, на дипломатию, на ход человеческих дел. Но
так было сильно волнение, побудившее его говорить, стольким мыслям отвечало
это немногое, сказанное им, что детям вдруг представилась чернеющая вдали
грозной тучей война, кружащаяся, расползающаяся во все стороны, как
удушливый дым. Блестящие сражения, о которых им говорили на других уроках,
портреты знаменитых генералов на обложках тетрадок, звуки трубы на
крепостных валах, опьянение, знакомое им по игре в солдаты, вся эта