"А.Ромашов. Кондратий Рус." - читать интересную книгу автора

птица понесет в клюве душу князя Юргана в страну мрака. Шаман Лисня
каркает в уши брату: "Раздай, князь, богатства свои у большого костра по
обычаю предков..."
Золта решил перехитрить раба, поднял над головой лоскут березы и
закричал:
- Гляди, сын росомахи! Я знаю всех лошадей в табуне! Всех кобылиц
молодых, всех кобылиц старых.
Молодой конь плясал под ним и гнул потную шею к земле. Золта огрел
его плетью и повернул к лесу.
Две белые кобылицы стояли под черемухой у самой тропы, и негромко
ласково ржали. Не слезая с коня, Золта отвязал их и погнал к паулю.
Кобылицы бежали неровно: хватали траву, сбивались с хода. Он кричал
на них, но хлестать плетью боялся - белых кобылиц выбирал шаман, они
отмечены знаком рода.
Лес становился все глуше, темнее. Широколапые елки закрыли небо.
Заросшая мелким вязовником узкая тропа ползла среди старого леса, будто
сытая змея. На толстых сучьях висели зеленоватые бороды. Золта боялся их,
качался в седле туда-сюда, как шаман Лисня перед очагом-чувалом, и ругал
кобылиц.
Вдруг взревел за спиной Мойпер, хозяин урочища. Ожил, зашумел мертвый
лес. Закаркали вороны. Кобылицы, мелькнув, скрылись за поворотом. Его конь
испуганно заржал и рванулся за ними.
Обезумевшие кони неслись, как духи. Кони чуяли беду... Прижавшись
щекой к теплой шее коня, Золта слушал стук копыт о крепкие корни и
уговаривал Нуми-Торума не губить его. "Буду, буду, великий, мазать рыло
тебе горячей кровью", - обещал он богу. Бог больно хлестнул его по ноге, и
тропа стала шире. Конь вынес его к речке. Кобылицы перемахнули неширокую и
быструю Сюзь-ю и понеслись в гору. На горе их ждали молодые охотники с
ременными арканами.
Когда Золта поднялся в гору и заехал в пауль, белых кобылиц уже
увели.
Он ехал мимо пустующих зимних юрт и думал, что и ему надо переходить
в летний чум. Он построил его еще в месяц налима, но перейти не успел - к
брату Юргану подкралась хворь.
Над его юртой курился дымок, пахло рыбой. Он слез с коня, к нему
бросились собаки, рыбья чешуя блестела на собачьих мордах.
По узкому и темному лазу Золта спустился в юрту.
У чувала сидели женщины. Они выбирали из корзин жирную белую рыбу,
складывали ее в большие горшки и пели:

Перед мужем чуманы расставлю
И скажу старшему своему:
"Богатырь мой, лось быстроногий,
Для тебя я чуманы сделала -
Для буйного молока узкогорлые,
Для рыбьего жира широкие..."

Золта толкнул в спину жену. Она отползла, освободив ему место перед
огнем. Он поел кислой рыбы и вареной травы, снял старую малицу, надел
праздничную и опоясался длинным булгарским мечом. С непривычки давили