"Виталий Евгеньевич Романов. Лига сексуальных реформ" - читать интересную книгу автора

К утру Максим чувствовал себя совершенно разбитым, изможденным. На
станции переливания крови был коммунистический субботник, кто-то сгоряча
сдал двадцать доз...

День прошел в бреду. Вокруг Макса колыхались разноцветные воронки,
нашептывая: 'человееекккку никкккокттаааа не бываааает хорррошооооо'.
Полупрозрачные облака щекотали Макса, мешая досмотреть сон, в котором Памела
погибала под колесами ракетоплана, Вероника становилась жертвой спецдивизии
маньяков, а ученые проводили эксперименты по деклонированию, в результате от
Полли и Долли оставались только бантики...

Домой он просочился тихо-тихо, мечтая незаметно прокрасться в спальню и
забиться под кровать.
- Милый! - донесся с кухни приятный голос, створка чуть приоткрылась.
Из-за нее слышалось шипение. Подруга готовила ужин.
- А-а-а! - в ужасе закричал Макс, понимая, что дверь кухни сейчас
откроется и 'изделие 13-аа' появится на пороге. - Хоть бы ты исчезла с глаз
долой! Хоть на время!
Кухонная дверь приоткрылась, и с камбуза выплыла сковородка.
- Ой! - не на шутку перепугался человек.
Горячая посудина двигалась прямо к нему.
- Милый, - донесся откуда-то из пустоты нежный голосок. - Я приготовила
тебе яичницу...
Крышка медленно и величаво отплыла в сторону, сковородка наклонилась,
чтобы Макс мог полюбоваться творением Памелы. Или Вероники. А может, Полли и
Долли.
- Правда, я здорово готовлю? - спросила невидимая девушка.
Макс понял, что хочет кое-кого убить. Ненависть крепла, росла, но
человек отлично помнил строки инструкции, гласившие, что убить 'изделие
13-аа' невозможно.
- Убери сковороду к черту! - прорычал он.
- К черту? - недоуменно переспросила девушка.
- К черту, на кухню! - крикнул Макс. - И сделай так, чтобы я тебя
видел. Ты рыжая, с зелеными глазами. Грудастая! Бедра - во! И зовут тебя -
радистка Кэт! А я - группенфюрер Фридрих Шальке!
- Милый... - рыжеволосая красотка прижала пальцы к груди, с тревогой
глядя на Макса.
- Какой я тебе милый?! - взвизгнул тот, подтаскивая радистку Кэт к
столбу. - Я группенфюрер Шальке! И ты сейчас все расскажешь!
- Милый, я расскажу. Но что?
- Еще раз назовешь меня 'милый', - злобно прорычал группенфюрер,
связывая руки девушки за спиной. - И я за себя не отвечаю.
- Милый, это меня и пугает...
Группенфюрер, занесший было плетку над полуголой жертвой, застыл на
месте. Рука медленно опустилась.
- Что рассказать, милый? - услышал он. - Я сделаю, только не волнуйся.
Все будет хорошо, мы вместе. Я твоя. Мне никто не нужен. Нас ничто не
разлучит...
Группенфюрер заплакал. Привалившись к столбу, сполз вниз... Он забылся
тяжелым сном и очнулся только под утро, лежа на полу у ног 'жертвы'. Плохо