"Владислав Романов. Мне больно, и я люблю " - читать интересную книгу автора

пробормотал Мотя.
- Я думаю, операция назначена не на девять, - весомо проговорил
Павел. - Ну посуди сам: в девять площадь пуста, и бандиты как на ладони, их
легко перестрелять. Они недаром выбрали самый людный час! Стрелять трудно,
кругом люди, паника ещё больше ухудшает обстрел, и этим пользуется банда.
Так?
- Надо посоветоваться с Семенцовым, - проговорил Мотя.
- Надо, - согласился Павел.
Вторую половину дня Мотя, наблюдая за ПА 16-97, всё больше убеждался в
правоте доводов Павла. Широкоплечий, с сильной короткой шеей шофер из Перми
держался в стороне, ни с кем не разговаривал, всё делал молча и с той
внутренней неохотой, с какой делают лишнюю работу. И остальные, точно
чувствуя в нем чужака, с ним тоже не заговаривали.
Окна в доме Семенцова были наглухо зашторены. Человек неопределенного
возраста в кепке понуро стоял на базарчике, глотая пыль от проносящихся мимо
грузовиков. "Почему он из банды? - подумал вдруг Мотя. - Что, на нем
написано?"
К концу дня Мотя узнал имя и фамилию ПА 16-97: Еремей Босых. "Эх,
хорошо бы сделать запрос в Пермь через Дружинина, да быстренько! Как это они
раньше не догадались?!" - подумал Мотя и решил посоветоваться с Павлом.
- Запрос уже дали, - успокоил его Волков. - К вечеру должен быть. Я сам
разговаривал с Иваном Петровичем... От нашего, естественно, имени... -
добавил Волков.
Мотя оторопел. Получается черт-те что! Старший всё-таки он, а решения
самостоятельные принимает Волков?! Да ещё через его голову разговаривает с
начальством?! Павлу он ничего не сказал, а только кивнул, решив переговорить
обо всём вечером. Конечно, ему льстило, что разговор велся от их имени, но
можно было бы и предупредить! Интересно, о чем ещё говорил Волков с
Дружининым?
К концу работы Баныкин снова позвал к себе Левушкина и выложил ему
желтую продолговатую дыньку.
- Говорят, от скрытой формы очень помогает, - многозначительно сказал
он. - Зять пробовал...
"После операции этим Баныкиным стоит заняться особо, - подумал Мотя. -
Или посоветовать Семенцову..."
- А скажите мне, почему полуторку ПА 16-97 вы оставили при складе? -
спросил Левушкин.
- Выполняю приказ товарища Семенцова, это к нему... - сообщил шепотом
Баныкин. - Так как? Завернуть дыньку? - угодливо спросил завскладом.
- Заворачивайте! - раздраженно процедил Мотя. Не заходя к себе, он
передал дыню хозяйке, чему она несказанно обрадовалась.
Дома, во флигеле, он дал волю своему гневу, ополчившись на Волкова и
Семенцова. На первого за то, что тот занимается самостоятельно
расследованием, на второго - что не вводит в полный курс операции. "Мы что,
в бирюльки приехали играть?! - горячился, меряя шагами комнатку, Левушкин. -
И кто здесь главный всего дела? Кто представитель облугрозыска?! Почему нет
субординации, нет ясности во всём?.. Чёрт-те что! После операции напишу
обстоятельный рапорт Путятину о наложении взысканий! Шерлоки Холмсы
чёртовы!.."
В таком гневе его и застала Ольга Алексеевна, приглашая отведать