"Владислав Романов. Замок с превращениями (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

- Когда они проснутся?! - гневно спросила она.
- Через три дня, - ответил Азриэль. - Они ничего не будут помнить! За
три дня мы доберемся до моря...
- Я никуда не поеду! Это мой дом!.. - выкрикнула вне себя Эльжбета.
Она вскочила и убежала из зала. Он уговаривал ее весь вечер и всю
ночь. Спокойно старался внушить ей, что таким способом он спас ее от
насилия и убийств, что рано или поздно рыцари бы подвергли замок страшному
опустошению и разору. Она не могла в это поверить. Она не слышала, что он
говорит ей. Наверное, не могла поверить, что через три дня они очнутся и
все пойдет по-прежнему. Наверное, мысль, что она убила своего мужа, не
давала ей покоя. Азриэль выбился из сил, кричал, топал ногами. Дважды,
сорвавшись, он ударил ее. Наконец выдохся совсем. Собрал свои вещи, запряг
повозку. Выехал со двора и снова вернулся за ней. Но она закрыла дверь и
не хотела с ним разговаривать.
Лишь через семь лет он вернулся в эти места. Замок продавался.
Азриэль купил его. Старый слуга рассказал ему, что рыцари, проснувшись,
снова напились вдребезги, убили барона, изнасиловали его жену, и она
выбросилась из окна спальни, разбившись насмерть. Азриэль побыл на ее
могиле, поставил склеп и повелел, чтобы его похоронили рядом. Он еще не
знал, что ему совсем не захочется умирать.


Глава 14

В ней Грымзина предстает в необычном для себя облике;
Алик Лавров узнает о своем будущем, а читатель кое-что новое

Алик Лавров, не сходя с места, просидел у окна четыре часа. Он сел в
половине второго. Очнулся в половине шестого. Взглянув на часы, даже
подумал, что они стоят. Однако будильник беспечно тикал.
Квартира, где жил Алик с родителями, находилась на втором этаже
кирпичной пятиэтажки. Окна выходили в садик, где несли боевой дозор
старушки, обсуждая не только правительство, их жен, отсутствие сахара или
туалетной бумаги, но и темы более вечные: болезни, предстоящие роды
молодой соседки без мужа и все возрастающие цены на похоронные услуги.
Повседневно Алик, обозревая старушечий хор, включал кассету Майкла
Джексона и отрешался от мирских забот. Так он сделал и на этот раз.
Прослушал одну песенку, потом вторую. На третьей кто-то словно подтолкнул
его в спину и пробурчал: "Сядь к окну!"
Алик, лежавший, задрав ноги, на тахте, даже приподнял голову: кто это
мог шепнуть такую глупость? Но никого не увидел. Он снова было погрузился
в острый синкопный ритм песенок Джексона, представляя, как они с Флорой
закрутят брейк на школьной дискотеке, как голос повторил нахальное: "Ну,
что я тебе сказала?! Сядь к окну!.."
Алик подпрыгнул и сел на тахте. Джексон закончил песенку и вдруг на
ломаном русском языке сказал: "Альек, сьядь кьё кну!"
На этот раз у Алика мурашки пробежали по спине. Он проследил, как
последняя спрыгнула со спины, и поднялся. Стул, который аккуратно стоял у
стола, вдруг медленно пополз и встал у окна, словно приглашая его сесть.
- Обвал Петрович!.. - прошептал Алик.