"Владислав Романов. Замок с превращениями (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

В ней много веселого, забавного и, впрочем, серьезного

Надо сказать, что все те же разговоры слышала и Маша, которая после
ухода отца тоже выпила целую чашку этого густого чая. Оставшуюся заварку
она по совету бабушки вылила в ее любимый старый кактус, пожелтевший уже с
боков, вымыла заварной чайник с мылом, сполоснула и заварила грузинский,
номер 36. И буквально через пятнадцать минут включились голоса, но, в
отличие от Петухова, Маша легким усилием воли могла убавлять звук и даже
выключать его полностью и также прибавлять, словно радиоприемник находился
у нее внутри. Это ее порадовало, и она, послушав разговор об
Азриэле-Крюкове, вспомнила о сказках, нашла в шкафу старую книгу народных
немецких сказок, села читать. В книжке было две сказки: "Волшебные
зеркала" и "Замок с превращениями". Первая сказка была покороче, и она
стала читать ее. В ней рассказывалось о мрачном грюнвальдском замке, где
каждый, кто попадал в него, находил огромное количество зеркал. Но стоило
лишь взглянуть на себя в зеркало, как человек мгновенно превращался в
каменное изваяние, и таких странных скульптур в замке было великое
множество. Оживлять их умел лишь владелец этого замка, злой Маг и чародей
Азриэль фон Креукс, и ему доставляло удовольствие оживить кого-нибудь из
гостей, чтобы поужинать с ним вместе, послушать рассказы пришельца и
развеяться от одиночества. Иногда он оживлял красивых девушек, заставляя
их проводить с ним жаркие ночи, а если кто-то из них не соглашался, он
отправлял строптивых в подземелье, к своим крысам, где проводил чудовищные
опыты. Эта сказка-повесть оказалась такой страшной, что Маша, не дочитав
ее, отложила в сторону. Впрочем, пора было собираться в школу.
Занятия заканчивались, пошла последняя неделя, потом отработка, и два
месяца можно было "побалдеть", как любил выражаться обалдуй Мыльников. Он
ходил постоянно с разорванным карманом, и поскольку сидел позади Маши, то
вечно к ней приставал. Самое излюбленное его приставание заключалось в
том, чтобы шандарахнуть Машу электрическим током. Мыльников был просто
напичкан электричеством, искры из него так и летели, и физичка Блудова
всегда подзаряжала от него свой аккумулятор для слухового аппарата. У нее
имелся специальный электроуловитель для этих целей, который она сама
сконструировала, но запатентовать его отказывалась, потому что надо было
заполнить кучу бумаг и принести сто справок, одну даже от психиатра.
Поэтому Блудова собирала электричество ради спортивного интереса. Вызывала
Мыльникова, спрашивала домашнее задание, которое он, естественно, не знал,
ставила ему двойку и включала электроуловитель, за несколько секунд
набирая нужные ей три вольта.
- Уйду на пенсию и продам патент американцам! - постоянно грозила она
неизвестно кому и тяжело вздыхала.
Мыльников один раз разозлился и написал жалобу директору, потребовав
21 руб. 48 копеек (расценки на подзарядку он узнал в местной мастерской).
И когда директор явился в класс, чтобы разобраться, физичка оказалась на
высоте, заявив, что действительно заняла на прошлой неделе у Мыльникова 21
руб. 48 копеек на подзарядку и ждала зарплаты, чтобы отдать. Этот разговор
между директором Ботинкиным и Блудовой происходил на глазах всего класса,
и надо было видеть круглую директорскую физиономию. Ботинкин пришел в
класс, чтобы похохотать (больше всего на свете, кажется, он любил
хохотать, его так и звали в школе "хохотунчик"), но, когда факт жалобы