"Владислав Романов. Замок с превращениями (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

и жене, и только сейчас стал понимать, п о ч е м у  Маша сказала о бабушке
в настоящем времени.
"Выходит, что она не умерла?! - пронеслось в голове у Петухова. - А
кого же похоронили?.."
Петухов мог поверить в летающие тарелки, в филиппинских хилеров,
тибетских врачевателей, полтергейст и прочие чудеса, а в загробную жизнь
не мог. Поэтому он стал размышлять над голосами, над природой их появления
и после углубленной двухчасовой мозговой атаки пришел к выводу, что все
это проявление феноменальной фонетической памяти, которая вдруг у него
обнаружилась. Он когда-то слышал разговоры тещи с ее подружками (пани
Эльжбета наверняка сценический персонаж, теща была актрисой), и теперь они
вдруг "ожили" в памяти. Безусловно, это некое отклонение, но тем не менее
оно вполне объяснимо.
Он пробыл полдня на работе и жутко устал от болтовни своей тещи. Он и
раньше с трудом ее переносил. Теща часами висела на телефоне, жила на нем,
обсуждая такие подробности, от которых у Петухова волосы становились
дыбом. Хорошо поставленный голос Ксении Егоровны доставал его даже в
туалете, вот почему, едва он услышал несколько глуховатых реплик
неизвестной, как тотчас вздрогнул и безошибочно определил, кому они
принадлежат. Через два часа он уже лез на стенку, и сослуживцы
посоветовали ему сходить к врачу и вырвать больной зуб.
Просидев два часа в очереди к терапевту и узнав, что опасным
преступником, в кого была влюблена баронесса Эльжбета, является тренер по
плаванию Азарий Федорович Крюков, который жаждет почему-то завладеть
благосклонностью Маши, Петухов вошел в кабинет Сырцова Ольгерда
Семеновича. Ольгерд Семенович пил чай с бутербродами за соседним столом,
листая новый номер журнала "Огонек". Сырцову уже давно стукнуло семьдесят,
но он вследствие своей субтильности и тщедушности выглядел на пятьдесят
три, а поскольку врачей в Копьевске не хватало, он по-прежнему
практиковал. В войну он служил фельдшером в учебно-истребительном
батальоне под Ташкентом, который готовил летчиков. И так как часть
считалась военной, он получил зеленые корочки участника ВОВ (Великой
Отечественной войны) и каждое Девятое мая требовал себе подарок от
коллектива на тридцать рублей.
Посидев минут пять, Петухов кашлянул. Сырцов оторвался от статьи о
взяточниках Узбекистана и кивнул Ниночке.
- На что жалуетесь? - спросила Ниночка.
- У меня в голове... шумит... - промямлил Петухов.
- Температура есть?.. - спросила чисто риторически Ниночка, беря и
встряхивая градусник. - Поставьте и посидите там!.. - она указала на стул
за стеклянным медицинским шкафом.
- Но у меня нет температуры, - проговорил Петухов.
- Нет так нет, - равнодушно сказала Ниночка, - я должна убедиться!
Посидите там!.. - она снова указала на стул за шкафом.
Петухов сел за шкаф. Ниночка вытащила новый номер "Бурды", который ей
достали в обмен на пять упаковок "Тазепама".
- ...Я всегда считала, что моей дочери не повезло, - говорила Ксения
Егоровна. - Зять мой казался мне человеком скучным и неинтересным, не было
в нем огня, романтики, страсти, если хотите, того, к чему привыкла я, живя
с мужем... А теперь я думаю, что это зятю не повезло... Он-то как раз