"Владислав Романов. Дождь" - читать интересную книгу автора

- Мне это подходит, - кивнул он. - Ты ведь, кажется, умеешь петь? Спой
нам!
И Дождь запел. Он пел долго, но его никто не прерывал. Когда Дождь открыл
глаза, он увидел, что Старик плачет.
- Что ты хочешь? - спросил Старик.
- Я хочу найти Мадалену, где она? Старик удивленно взглянул на него.
- А-а, - покачав головой, вздохнул он, потом помолчал, пожевав губами. -
У нас, видишь ли, женщин не бывает. Мы даже не всех убитых берем, этак земля
бы перестала плодоносить, поэтому тут мы тебе помочь не можем... Н-да... -
Старик поджал губы, все замерли, и Дождю показалось, что его сейчас вернут
обратно в ту самую парусину с камнями, упавшую на дно. Сердце его сжалось, и
он пролепетал:
- Я мог бы еще спеть...
- Спой, - кивнул Старик.
Дождь снова запел, вложив в голос всю свою силу, все мастерство, которому
был обучен, и вдруг Старик неожиданно тоже запел, подхватив мелодию. Голос у
него был хриплый, дрожащий, но верно чувствующий все переходы, спады и
подъемы. Дождь сбавил тон, и вскоре они уже запели вдвоем в лад, стройно и
красиво. Когда они кончили, все захлопали. Лицо Старика раскраснелось.
- А что, ведь и вправду Дождь! - ткнув в него пальцем, сказал Старик.
- Дождь! - вскричали все, и он остался.

Время от времени Старик зазывал его к себе и они пели. Окружающие -
Ветры, Туманы, Вихри и Ураганы - все завидовали Дождю и удивлялись тому, что
он до сих пор шляется по равнинным деревенькам да городкам, бренчит по
расхлябанным водостокам, пугая по ночам прохожих. А ведь мог бы выпросить
себе местечко потеплее, где-нибудь на юге, выбрать какой-нибудь курорт и
развлекаться круглый год. Или стать библиотекарем у Старика. Тепло, сухо,
читай в свое удовольствие! Но Дождь только и думал о ней. По секрету от
морских Смерчей, проверивших дно у Венеции, он узнал, что ее там нет, она не
погибла, ее спасли. Но кто? Где она? Он думал об этом постоянно и верил, что
они встретятся.
Он долго, век за веком, искал ее, пока случайно, наверно, по наитию не
залетел в этот городок. Он уже облетел очень много стран и еще больше
городов и хотел пролететь мимо, как вдруг легкая тень воспоминания окликнула
его и заставила сделать круг над Тихим переулком, пахнущим яблонями и
жасмином.
Он залетел на старый чердак и стал ждать, еще сам не зная чего. Шаркая
сандалиями, по асфальту проползли две старушки. Они несли белый хлеб в
авоськах. Дворник, закончив работу, уселся на мусорном баке и стал курить.
Похожий на сатира, небритый и всклокоченный, с мешками под глазами, он хотел
уже отпустить шуточку по поводу старушенций, но почему-то раздумал: странный
холодный ветерок пробежал по его спине, и дворник долго, подозрительно
смотрел на безоблачное небо, пока не убедился в его невинности.
Так бывает, когда хочешь, чтобы что-то случилось, и ждешь - час тянется
как год, а год - как столетие. Вот где надо спрессовывать время! Но приходит
утро, и сто семьдесят шесть паутинок старого чердака вдруг разом рвутся и
начинают звенеть, как сто семьдесят шесть колокольчиков, возвещая конец
мучительному ожиданию...
Звонок все же был, и даже не электрический, а всамделишный валдайский