"Сергей Романов. Парламент " - читать интересную книгу автора

экологической фракции, которую он и возглавлял? Ему стало неловко за своих
коллег и он с двойной энергией, стал листать клочки бумаг дальше. Обнаружив
разорванные проекты по военнослужащим, по бюджету, по компенсации пенсионных
вкладов, а также данные по голосованию, он успокоился. Не только в его
фракции с отработанными бумагами поступали соответствующим образом.
Прошло четверть часа. Он спрыгнул с подоконника и вышел в коридор.
Мужик в брезентовом плаще и бейсболке сидел на мешке. Увидев Сердюкова он
по-товарищески заулыбался.
- Вот видите, товарищ депутат, как вас пробрало. А если бы попили
крепкого чайку, то хворь бы как рукой сняло.
Сердюков вдруг расхохотался и как мальчишка со всех ног бросился к
лестнице...

5

После того как Хоттабыч поручился за драчуна, которому светило не менее
пятнадцати суток за мелкое хулиганство, и вызволил его из камеры
предварительного заключения, Агейко вдруг впал в глубокую апатию. Вернувшись
домой, он первым делом набрал номер главного редактора и вытребовал отпуск
на неделю за свой счет. Оглядев свою разукрашенную синяками и ссадинами
физиономию, он спустился в гастроном, который находился на первом этаже,
набил огромную сумку бутылками и кое-какими продуктами и теперь лежал на
диване закинув руки за голову. Иногда он вставал, подходил к зеркалу, трогал
багровый синяк под правым глазом, а затем, вздыхая, возвращался к своему
лежбищу, подливал в рюмку водки и закуривал новую сигарету. Но не пьянелось.
То ли водка была далеко не лучшего качества, то ли организм Агейко не желал
расслабляться.
Только дурак мог не догадаться, что его, как матерого волка, обложили
со всех сторон.
После того, как позвонили из банка и сообщили, что господин Бурмистров
готов встретиться с журналистом и дать ответы на вопросы, Агейко, даже не
дослушав до конца, бросил трубку на аппарат. Он прекрасно знал, что ни на
какие вопросы банкир отвечать не собирается. Скорее всего ему хотелось
взглянуть на Агейко и убедиться в том, что журналист, наконец, полностью
сломлен и деморализован. И хотя Агейко было теперь глубоко наплевать на то,
что творится за стенами его квартиры, он не хотел расписываться в своей
слабости и с кем-либо встречаться в эти дни.
Телефон звонил регулярно, то и дело включался автоответчик, и Агейко
удивлялся, как это он может так задорно сообщать, что никого нет дома и
просить абонента оставить сообщение. Но прослушивать, что там наговорили на
пленку, у него не было никакого желания. У него вообще не было никаких
желаний. Даже если бы позвонила Эдита... Нет, она теперь никогда не
позвонит. Никогда. Уж он-то отлично знал её характер. И те наполненные
ненавистью глаза, которые он последний раз видел в казино, говорили о том,
что между ними все кончено. Он никогда не видел Эдиту такой разгневанной.
Кто-то позвонил в дверь. Потом ещё и еще. Агейко лежал без движения. Но
протяжные, и как ему показалось через несколько минут, просящие звонки не
прекращались.
Он, чертыхнулся, сел на кровати и плеснул в стакан водки. В дверь уже
стучали кулаком. Он опрокинул водку и направился в прихожую. Открыл дверь.