"Екатерина Вторая. О величии России" - читать интересную книгу автора

в уме, ни в уловках, ни в пронырстве, но он был зол и сердцем черен и
гадок. Все эти иностранцы поддерживали друг друга и выдвигали вперед графа
Михаила Воронцоваxxiii, который тоже принимал участие в перевороте и
сопровождал Елисавету в ту ночь, когда она вступила на престол. Она
заставила его жениться на племяннице императрицы Екатерины I, графине Анне
Карловне Скавронскойxxiv, которая была воспитана с императрицей Елисаветой и
была к ней очень привязана.
К этой партии примкнул еще граф Александр Румянцевxxv, отец
фельдмаршала, подписавший в Або мир со шведами, о котором не очень-то
совещались с Бестужевым. Они рассчитывали еще на генерал-прокурора князя
Трубецкогоxxvi, на всю семью Трубецких и, следовательно, на принца
Гессен-Гомбургскогоxxvii, женатого на принцессе этого домаxxviii. Этот принц
Гессен-Гомбургский, пользовавшийся тогда большим уважением, сам по себе был
ничто, и значение его зависело от многочисленной родни его жены, коей отец и
мать были еще живы; эта последняя имела очень большой вес. Остальных
приближенных императрицы составляли тогда семья Шуваловых, которые
колебались на каждом шагу, обер-егермейстер Разумовскийxxix, который в то
время был признанным фаворитом, и один епископ. Граф Бестужев умел извлекать
из них пользу, но его главной опорой был барон Черкасовxxx, секретарь
Кабинета императрицы, служивший раньше в Кабинете Петра I. Это был человек
грубый и упрямый, требовавший порядка и справедливости и соблюдения во
всяком деле правил.
Остальные придворные становились то на ту, то на другую сторону, смотря
по своим интересам и повседневным видам. Великий князь, казалось, был рад
приезду моей матери и моему.
Мне шел пятнадцатый год; в течение первых десяти дней он был очень
занят мною; тут же и в течение этого короткого промежутка времени я увидела
и поняла, что он не очень ценит народ, над которым ему суждено было
царствовать, что он держался лютеранства, не любил своих приближенных и был
очень ребячлив. Я молчала и слушала, чем снискала его доверие; помню, он мне
сказал,
Стр. 484
между прочим, что ему больше всего нравится во мне то, что я его
троюродная сестра, и что в качестве родственника он может говорить со мной
по душе, после чего сказал, что влюблен в одну из фрейлин императрицы,
которая была удалена тогда от двора ввиду несчастья ее матери, некоей
Лопухинойxxxi, сосланной в Сибирь; что ему хотелось бы на ней жениться, но
что он покоряется необходимости жениться на мне, потому что его тетка того
желает.
Я слушала, краснея, эти родственные разговоры, благодаря его за скорое
доверие, но в глубине души я взирала с изумлением на его неразумие и
недостаток суждения о многих вещах.
На десятый день после моего приезда в Москву как-то в субботу
императрица уехала в Троицкий монастырь. Великий князь остался с нами в
Москве. Мне дали уже троих учителей: одного, Симеона Теодорского, чтобы
наставлять меня в православной вере; другого, Василия Ададуроваxxxii, для
русского языка, и Ланге, балетмейстера, для танцев. Чтобы сделать более
быстрые успехи в русском языке, я вставала ночью с постели и, пока все
спали, заучивала наизусть тетради, которые оставлял мне Ададуров; так как
комната моя была теплая и я вовсе не освоилась с климатом, то я не