"Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) " - читать интересную книгу автора

мыслях Вашего Императорского Величества меньше прочих достоин? Сим будучи
терзаем, принял дерзновение, пав к освященным стопам Вашего Имп[ераторско]го
Вел[ичест]ва, просить, ежели служба моя достойна Вашего благоволения и когда
щедроты и Высокомонаршая милость ко мне не оскудевают, разрешить сие
сомнение мое пожалованием меня в Генерал-Адъютанты Вашего Импер[аторско]го
Вел[ичест]ва. Сие не будет никому в обиду, а я приму за верх моего щастия:
тем паче, что находясь под особливым покровительством Вашего
Имп[ераторско]го Вел[ичест]ва, удостоюсь принимать премудрые Ваши повеления
и, вникая во оныя, сделаться вящще способным к службе Вашему
Имп[ераторско]му Вел[ичест]ву и Отечеству.
Всемилостивейшая Государыня
Вашего Императорского Величества
всеподданнейший раб
27 февраля 1774 года Григорий Потемкин

14. Екатерина II - Г. А. Потемкину

[27 февраля 1774]
Голубчик, буде мясо кушать изволишь, то знай, что теперь все готово в
бане. А к себе кушанье оттудова отнюдь не таскай, а то весь свет сведает,
что в бане кушанье готовят.

15. Екатерина II - Г. А. Потемкину

[28 февраля 1774]
Гришенька не милой, потому что милой. Я спала хорошо, но очень немогу,
грудь болит и голова, и, право, не знаю, выйду ли сегодни или нет. А естьли
выйду, то это будет для того, что я тебя более люблю, нежели ты меня любишь,
чего я доказать могу, как два и два - четыре. Выйду, чтоб тебя видеть. Не
всякий вить над собою столько власти имеет, как Вы. Да и не всякий так умен,
так хорош, так приятен. Не удивляюсь, что весь город безсчетное число женщин
на твой щет ставил. Никто на свете столь не горазд с ними возиться, я чаю,
как Вы. Мне кажется, во всем ты не рядовой, но весьма отличаешься от прочих.
Только одно прошу не делать: не вредить и не стараться вредить Кн[язю]
Ор[лову] в моих мыслях, ибо я сие почту за неблагодарность с твоей стороны.
Нет человека, которого он более мне хвалил и, по видимому мне, более любил и
в прежнее время и ныне до самого приезда твоего, как тебя. А естьли он свои
пороки имеет, то ни тебе, ни мне непригоже их расценить и разславить. Он
тебя любит, а мне оне друзья, и я с ними не расстанусь1. Вот те нравоученье:
умен будешь - приимешь; не умно будет противуречить сему для того, что сущая
правда.
Чтоб мне смысла иметь, когда ты со мною, надобно, чтоб я глаза закрыла,
а то заподлинно сказать могу того, чему век смеялась: "что взор мой тобою
пленен". Экспрессия, которую я почитала за глупую, несбыточную и
ненатурально[ю], а теперь вижу, что это быть может. Глупые мои глаза
уставятся на тебя смотреть: разсужденье ни на копейку в ум не лезет, а
одурею Бог весть как. Мне нужно и надобно дни с три, естьли возможность
будет, с тобою не видаться, чтоб ум мой установился и я б память нашла, а то
мною скоро скучать станешь, и нельзя инако быть. Я на себя сегодни очень,
очень сердита и бранилась сама с собою и всячески старалась быть умнее.