"Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) " - читать интересную книгу автора

службе Вашей; склонность моя особливо к коннице, которой и подробности, я
смело утвердить могу, что знаю. В протчем, что касается до военного
искусства, больше всего затвердил сие правило: что ревностная служба к
своему Государю и пренебрежение жизни бывают лутчими способами к получению
успехов. Вот, Всемилостивейшая Государыня, чему научили меня тактика и тот
генерал, при котором служить я прошу Вашего Высочайшего повеления. Вы
изволите увидеть, что усердие мое к службе Вашей наградит недостатки моих
способностей и Вы не будете иметь раскаяния в выборе Вашем.
Всемилостивейшая Государыня
Вашего Императорского Величества
всеподданнейший раб
Григорий Потемкин
В квартере К[нязя] Прозоровского
24 маия 1769 году

2. Г. А. Потемкин - Екатерине II

Всемилостивейшая державнейшая великая Государыня

Императрица и самодержица Всероссийская.

Государыня Всемилостивейшая.

Всемилостивейшую Вашего Императорского Величества грамоту и орден
Святаго Георгия я имел счастие получить, не находя себя довольно в силах
заслужить оную Высочайшую милость на самом ли деле. Еще меньше себя чувствую
способным на словах принесть верноподданнейшую благодарность. Нет для меня
драгоценней жизни - и та Вашему Величеству нелицемерно посвящена. Конец
токмо оной окончит мою службу.
Позвольте, Всемилостивейшая Государыня, принесть всеподданнейше
поздравление с покорением другого турецкого города на Дунае1.
Повергая себя освященным стопам Вашего Императорского Величества, с
рабскою преданностию есмь
Всемилостивейшая Государыня
Вашего Императорского Величества
всеподданнейший раб
1770 год, 21 августа. Григорий Потемкин
Лагерь при Килии

1773-1774

3. Екатерина II - Г. А. Потемкину

Господин Генерал-Поручик и Кавалер. Вы, я чаю, столь упражнены
глазеньем на Силистрию, что Вам некогда письмы читать. И хотя я по сю пору
не знаю, предуспела ли Ваша бомбардирада1, но тем не меньше я уверена, что
все то, чего Вы сами предприемлете, ничему иному приписать не должно, как
горячему Вашему усердию ко мне персонально и вообще к любезному Отечеству,
которого службу Вы любите.
Но как с моей стороны я весьма желаю ревностных, храбрых, умных и