"Галина Романова. Ярмарка в Сокольниках" - читать интересную книгу автора

ничего не знал. Ничего, этим кремлевским брехунам еще влетит за искаженную
информацию. Я уже доложил генералу, он им ухо прочистит! Сейчас Трушин
говорит с замминистра Заботиным, он...
- Забудем, - прервал Поташева Меркулов, - я говорю, забудем про эту
хохму, полковник! Чего там еще стряслось в белокаменной? Куда едем?
- Записывай, - голос дежурного посерьезнел, - Ленинградский проспект,
145, корпус 5, квартира 93. По сообщению 129 отделения с полчаса назад
произошла семейная ссора. Мокридин, шофер грузовика, на глазах пятилетней
дочери... ну, в общем, взрезал живот жене... этим, ну, как его, солдатским
кинжальным штыком. Она не дала ему денег на опохмелку...
- Женщина жива? - снова прервал полковника Меркулов.
- Какое там...
- Понятно. А с ним что, с этим - Мокрицыным?
- Мокридиным, - поправил дежурный. - Тоже мертвый. Когда патруль стал в
квартиру ломиться, он этим штыком себе в сердце угодил. И с катушек!
- А что с девочкой?
- Девочку в детприемник уже увезли, на Даниловскую. Этим роно
занимается, не наша забота.
Потом оба, и Поташев, и Меркулов, как и водится на Руси, помолчали, как
бы прощаясь с покойником. Первым затянувшееся молчание нарушил Меркулов:
- Так что торопиться не надо, Николай Викторович?
- Торопиться не надо, Константин Дмитриевич.
Старшина-водитель скосил глазом на радиотелефон. Он по-своему понял
рекомендацию начальства и, отключив сирену, пристроился в хвост какому-то
зеленому "жигуленку". Без помпы и шума, в общем потоке машин мы ехали по
широкому Ленинградскому проспекту. Торопиться уже было некуда.

3

Кремлевские куранты, должно быть, пробили двенадцать, когда он вышел из
метро и по широкой аллее направился к парку. Остановившись у табачного
киоска в начале пути, он купил "Приму", раскрыл пачку, достал сигарету.
Разломил ее пополам. Одну половинку спрятал обратно в пачку, другую вставил
в коричневый деревянный мундштук. Прикурил от импортной газовой зажигалки.
Пока он проделывал эту привычную процедуру, его новенький ярко-рыжий
портфель стоял на лавочке, захламленной афишками, газетами, бутылками.
Закурив, он взял портфель и зашагал по аллее к центральным воротам парка
"Сокольники".
Сегодня еще стояла хорошая погода, но завтра, судя по прогнозу,
начнется зима.
У первого контроля он показал пропуск на выставку и сбавил шаг, чтобы
утихомирить сердце и привести в порядок сбившееся дыхание. Он волновался,
жалел, что не взял с собой валидол.
Подойдя к флагштокам посреди площади, ведущей к главному павильону
ярмарки, открывающейся в этот день, он не пошел ко второму контролю, а
отступил назад и присел на зеленую скамейку под чахлыми без листьев
деревьями. Его знобило. Не от болезни, от страха. Достав черный футляр,
извлек оттуда очки, протер их бархоткой. Дальнозоркий, он надевал очки
только при работе. Сейчас же ему хотелось хоть как-то замаскировать верхнюю
часть лица. Он снял свою серую шляпу, протер платком лоб, снова надел ее,