"Галина Романова. Ярмарка в Сокольниках" - читать интересную книгу автора

- Я говорю - недокомплект в бригаде, - повторил Грязнов уже серьезно. -
Вы и стажер здесь. Я тоже. Криминалист Козлов вон бежит. Рэкс с лейтенантом
Панюшкиным успели заснуть в "мерседесе". А вот судмедэксперт отсутствует.
Только тут Меркулов обнаружил отсутствие эксперта и несвойственным ему
громким голосом заорал:
- Доктор! Где доктор? Мы же не можем ехать без доктора!
Произошла заминка, в процессе которой выяснилось обстоятельство, мне
лично давно известное - а именно, какой эксперт должен нынче дежурить по
графику. Грязнов даже сбегал наверх для уточнения и через четыре минуты
прибежал с вестью - с нами дежурит не кто иной, как Маргарита Николаевна
Счастливая, эксперт из Первой Градской больницы. Меркулов откинулся в
бордовом кресле и произнес монолог на тему - ждать ли нам Счастливую или
вызывать замену из бюро экспертиз.
- По законам физики, - невесело размышлял он вслух, - этот самосожженец
на Красной площади мог уже превратиться в пепел по крайней мере сто раз.
Я волновался, конечно, больше них всех. Никто так не ждал Риту, как я.
Единственное, на что меня хватило, это глупо скаламбурить:
- Счастливые часов не наблюдают.
- Делаете успехи, дорогой Александр Борисыч Турецкий, - вдруг
подозрительно оживился Меркулов и продолжил: - Девицы, а патологоанатомы в
особенности, любят острословов.
Я почувствовал, как у меня огнем вспыхнули уши, но, слава Богу,
внимание группы переключилось на дежурного старшину, который метнулся
открывать металлические ворота, и во двор Петровки, 38, въехала красная
"лада" в экспортном исполнении, что для обыкновенного совслужащего было
некоторым образам чересчур. За рулем сидела Рита Счастливая.

При въезде на Красную площадь, у Исторического музея, стоял автобус,
набитый милицейским взводом с автоматами Калашникова в руках и в
пуленепробиваемых жилетах. Со стороны Спасской башни к мавзолею двигался
наряд кремлевских курсантов, а мы, словно командующие парадом, под малиновый
перезвон кремлевских курантов въезжали на кремлевскую брусчатку с
противоположной стороны. Красная площадь сохраняла еще следы траура по
усопшему Брежневу. Вдоль серых гранитных трибун стояли тысячи, неубранных
венков - от братских компартий, от враждебных государств, от народов,
борющихся за свое освобождение, от советских союзных республик, которые
этого освобождения уже добились, а также от министерств и ведомств.
Минуя венки и размноженные портреты Брежнева, наш "мерседес" подкатил
почти к самому мавзолею Ленина и остановился в нерешительности по знаку
дежурного капитана у шеренги милиционеров. Один за другим мы вышли из
автомобиля.
- Что случилось, капитан? - спросил наш бригадир красномордого
дежурного с нарукавной повязкой.
- Сейчас увидишь, - на удивление спокойным голосом сказал дежурный
капитан и пошел впереди нашей цепочки через милицейский кордон.
Я уже мысленно нарисовал себе кошмарную картину - обуглившийся труп на
ступеньках мавзолея Ленина. Вместо этого в десяти метрах от входа в мавзолей
я увидел раскладушку: обычную такую, защитного цвета, не очень новую. На ней
примостился дядька в черной телогрейке и в зелено-брезентовой плащ-палатке.
Возле него стояла канистра.