"Галина Романова. Ярмарка в Сокольниках" - читать интересную книгу автора

Я слышу, как Меркулов бухтит Рите про то, что здесь, мол, неясный
клинический случай, будь это обычное убийство на почве ограбления, - денежки
и портфель все же у него сперли, - то уважающие себя бандюги не стали бы
носить труп туда-сюда и прикреплять его на осине. К чему им такая
шекспировщина? еще я слышу, как Рита спрашивает, почему того дядьку не
пропустили на ярмарку, но ответа уже не слышу, так как вдруг оказываюсь на
залитой солнцем танцверанде Сокольников. На мне трусы и майка, а под мышкой
у меня мой старый школьный портфель, и все танцующие стараются его у меня
вырвать. Теплый ветер треплет мои легкие, хорошо промытые волосы. Сильная
боль перерезает мне шею - я оборачиваюсь - это подполковник Братишка в
накинутом на голову капюшоне сдавливает мне шею эспандером. Раздается
автоматная очередь. Танцоры, как подкошенные, один за другим штабелем
складываются на дощатом полу. Впереди маячит неясный силуэт женщины. Она
подходит ближе, ближе. В руках у нее "калашников". Она улыбается улыбкой
Джоконды и жмет гашетку. Я с ужасом узнаю в ней Риту и падаю мертвым... Мой
уход из жизни сопровождается чьим-то диким смехом.
Я открыл глаза. Рэкс лаял над ухом, узнавая родные места: наш тарантас
въезжал во двор родимой Петровки, 38. Приснится же такое...


* * *

Комната за дверью с табличкой "Следователь" тщательно убрана. Графин на
столе наполнен свежей водой, у зеркала висит чистое вафельное полотенце. У
круглого стола, покрытого зеленой скатертью, две кушетки, два кресла. Дверь,
ведущая в смежную комнату, резиденцию судмедэксперта, отворена настежь. Там
Рита разговаривает с кем-то по телефону.
- Занята была, Сергей. Кроме того, очень плохо соединяют с Кабулом.
Значит, муж. Сердце у меня упало. Рита никогда не говорит о своем
супруге, будто его и не существует. Но, конечно, все знают, что Сергей
Иванович Счастливый, генерал-майор Советской Армии, служит сейчас в
Афганистане. Однако это никак не влияет на мои отношения с Ритой. Иногда,
мне кажется, я ловлю ее взгляды - то ли вопросительные, то ли насмешливые. И
не могу сам от себя дождаться - когда же я наконец сделаю первый шаг. Вот и
сейчас, это звонок из Кабула, и мне остается делать вид, что все хорошо и
спокойно, мы все просто делаем одно дело и ничего личного между нами нет и
быть не может...
Меркулов сидел за круглым, почти обеденным столом и своим бисерным
почерком заполнял толстую дерматиновую тетрадь - "Дневник дежурного
следователя". На столе стопка таких же коричневых тетрадей, десять штук, по
количеству месяцев. Эх, и отличная детективная серия получилась бы, если
наши мастера детективного жанра, вроде Семенова или Адамова, обработали бы
все это сюжетное сырье. Я даже название этому циклу придумал: "Дежурный
следователь, на выезд!" Но идея эта, конечно, порочна в своей основе - кто
же позволит обнажать язвы нашего социалистического общества? Их нет и быть
не может.

Чувствуя себя лишним в этом "театре драмы и комедии", я вышел в
коридор, в курилку. Тут всегда интересно. Милицейский демос - шоферня,
техслужба, проводники собак - в курсе всех событий. Тут за минуту нового