"Николай Романецкий. Инсургент ("Избранник" #2) " - читать интересную книгу автора

- Да, Вершитель!
- Рядом со всяким взрослым мужчиной как правило имеется женщина. -
Бедросо вперил в Капитана многозначительный взгляд. - Важная для него
женщина. Графиня Елена Шувалова - это хорошо, ее обязательно надо разыскать.
Но вполне возможно, у бастарда есть симпатия, и ею тоже необходимо без
промедления заняться. Тот, кто контролирует близких ему женщин, в каком-то
смысле контролирует и самого бастарда. А контролировать его нам очень и
очень нужно. Вам ясно, мой друг?
Руководитель Офиса Добрых Дел кивнул.
Разумеется, ему было ясно, что бастард, которого могут поддержать
высокопоставленные оппозиционеры, является реальной угрозой росскому
императору. А человек, являющийся угрозой императору является реальной
угрозой и интересам Великого Мерканского Ордена.
- Я понимаю, Вершитель!
Бедросо снова сел за стол:
- А раз понимаете, постарайтесь, чтобы то, что произошло при нападении
капера на Медвежий Брод, больше не повторилось.
Милтон распахнул глаза - оказывается Вершитель помнил даже имя планеты,
на которой родился бастард! - но больше ничем своего удивления не выказал.
- Для того чтобы контролировать бастарда, годятся любые меры. Этот
молодой человек может принести нашей родине очень большой вред. - Бедросо
поднял кверху указательный палец правой руки. - И мне бы очень хотелось,
чтобы на сей раз не было никаких проколов.
- Слушаюсь, Вершитель! - Милтон вскочил из кресла.
- И вот еще что... Где сейчас капитан капера, не сумевший тогда
захватить бастарда?
- Мы найдем его, Вершитель!
- Да, дорогой мой, уж вы его найдите. Думаю, он непременно пожелает
исправить свою ошибку. В решении возникшей проблемы нам понадобятся очень
рисковые люди. - Вершитель снова встал и прошелся по кабинету. - А если
капитану не удастся исправить ошибку, он должен быть наказан. Всенепременно
и примерно наказан. И капитаны других каперов должны будут знать, за что
наказан их коллега.

Часть первая - Игра в прятки

Глава первая

В очередное утро "отдыха" на курортной планете Осетр проснулся в
безграничной тоске.
Мир сегодня, как вчера, позавчера и неделю назад, оказался привычно
светлым и голубым, но Осетру он был ни капельки не мил.
Потому что рядом по-прежнему не было Яны.
Жизнь будто разломилась.
До разлома были встреча и совместные прогулки, полет в Каламберск и
"Ламбахская симфония" Моцарта. И все-все-все остальное... После разлома
осталась только глухая, безысходная, оглушающая тоска.
Тоска была тем беспросветнее, чем больше Осетр понимал, что теперь он
принадлежит себе не до конца. Он теперь не просто "росомаха", приученный
рассчитывать, в первую очередь, на себя и только на себя. Нет, теперь за ним