"Николай Романецкий. Гвардеец ("Избранник" #1) " - читать интересную книгу автора

справлюсь.
Эх, Матвей-Чинганчгук! Знал бы ты, сколько мы посуды в школе "росомах"
перемыли! Офицеры-наставники считали, что кадет должен уметь руками делать
все - не только ножи метать или палить из плазменника, но и зажечь костер
или приготовить нехитрый обед из добытого зверя, потому что
саморазогревающихся консервов и кухни с посудомоечным автоматом иногда у
"росомахи" может под боком и не оказаться...
- Ну хорошо, попытайся. Полезно. Как говорят, от сумы да от тюрьмы не
зарекайся.
Да, среди прочих заключенных... то есть мертвяков этот дядька, должно
быть, выглядит белой вороной.
Они перенесли посуду в кухню, хозяин вручил гостю фартук, показал, как
пользоваться мойкой (ибо вода здесь включалась и выключалась необычными
способами, с помощью этаких крутилок, красной и синей), и побежал
переодеваться.
А Осетр приступил к мытью. Поскольку хозяин находился еще дома,
пришлось работать трудно и медленно. Умеющему, разумеется, тяжело делать
что-то неумело, но разве актерское мастерство для "росомахи" - не одна из
главных специальных наук?..
Перед уходом Чинганчгук снова заскочил в кухню.
- Что ж, неплохо... Как говаривала моя матушка, руки у тебя не из
задницы растут... - Он открыл ящик стола. - Вот здесь второй ключ лежит от
входной двери. На всякий случай. Я дверь закрою. Сумеешь замок открыть?
- Сумею... Сумею, Матвей Степанович.
Чинганчгук глянул на него недовольно, но напоминать про погоняло не
стал.
- И все-таки пойдем, попробуешь.
Пошли в прихожую, к наружной двери. Осетр попробовал. Справился. И
успокоенный хозяин, показав гостю, где хранится постельное белье, умчался к
своим проституткам.

Глава двенадцатая

Застилать кресло он не стал, просто достал подушку и улегся. Расслабил
все мышцы, закрыл глаза и полежал несколько минут с отключенными мозгами, не
думая ни о предстоящем задании, ни о Чинганчгуковых проститутках, ни -
даже! - о Яне. Не думать о Яне было труднее всего, но и с этой задачей он в
конце концов справился.
Пустота в голове росла, ширилась, захватывала все новые и новые области
мозга, пока не поглотила Осетра полностью. Это было отработанное на школьных
тренировках упражнение, очень хорошо снимающее усталость перед тем, как
требуется сделать серьезный выбор или проанализировать ситуацию. А продумать
дальнейшие действия перед завтрашней встречей с агентом Баяном было
необходимо...
Осетр пролежал так ровно десять минут. Он не сверялся с секундомером и
не смотрел в сторону часов, висящих на стене комнаты. Переключение мозга в
обычный режим происходило автоматически, и продолжительность полного отдыха
отрабатывалась многолетними упражнениями. У каждого кадета она была своя -
кому-то хватало пяти минут бездумного лежания на койке, кому-то требовалось
полчаса. Осетру было достаточно девяти минут пятидесяти шести секунд. Можно,