"Николай Романецкий. Подарок для Тамухи (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

окурки. Утренний ветерок разносил по ним странную белоснежную пыль. Остро
пахло чем-то незнакомым, и запах этот вызвал у Федотова такой глубокий
приступ жалости к себе, что он заплакал, размазывая по лицу слезы шершавой
ладонью. Пытаясь унять молотки, немилосердно колотившие по вискам, он
попробовал вздохнуть всей грудью. Голова его закружилась, ноги
подогнулись, и он упал на колени.
Так он постоял несколько минут, упершись лбом в пол, вокруг уже не было
ничего знакомого. Он стоял в каком-то темном коридоре, длинном, как
непутевая жизнь. Он пошел по этому коридору вперед, а мимо потянулись
закрытые двери, из-за которых не доносилось ни единого звука. Казалось,
они были просто нарисованы на стенах блеклыми красками серых тонов. Потом
одна из дверей вдруг открылась, из нее вышла женщина в белом платье в
синий горошек и пошла впереди Федотова. Это была Тамуха.
Федотов окликнул ее, но она не оглянулась. Тогда он попытался ее
догнать, но, несмотря на то, что он бежал, а она всего лишь медленно шла,
настичь ее он никак не мог. Тогда он понесся вперед что было сил. Запертые
двери чередой мелькали мимо, он все бежал и бежал, а женщина уходила все
дальше и дальше.
Потом справа вдруг появилась ярко освещенная, блестящая, словно из
хрусталя сделанная дверь, но он на всем скаку пролетел мимо. Женщина
впереди исчезла, и он затормозил, потому что понял, что она нырнула именно
в эту сверкающую дверь. Но когда он остановился и обернулся, никаких
хрустальных дверей сзади не было. Там вообще не было никаких дверей -
сплошные серые стены, уходящие во мрак, и из этого бесконечного тоннеля
так невыносимо пахло, что Федотова начало тошнить. Он хотел было снова
устремиться вперед, но впереди была стена, стена черная, как смерть, и
преодолеть ее не было никакой возможности. Федотов завыл от страха и
крепко зажмурился, и тут же в лицо ему ударил нестерпимо яркий свет. Свет
был убийственен, но Федотов открыл глаза и обнаружил себя вновь стоящим на
лоджии. Яркое утреннее солнце согревало ему кожу. Головная боль постепенно
исчезала, но тоска становилась все острее и острее, и ему уже не было
никакого дела ни до вонючих коридоров, ни до манящих сказочных женщин,
потому что перед ним во весь рост встала старая, как мир, проблема: где бы
и на какие шиши опохмелиться.
Он пошел на кухню и залпом выпил поллитровую банку воды. Потом он сунул
руку в карман, пытаясь отыскать сигареты, но вместо сигарет вытащил из
кармана две одинаково смятые пятирублевые бумажки и долго смотрел на них,
не понимая, откуда они здесь взялись.
А внизу, под окнами его квартиры валялся на газоне изуродованный
несколькими ударами топора подарок для Тамухи, и зеленая трава вокруг была
заляпана пятнами маслянистой желтой жидкости. Он валялся кверху боком, и
на нем хорошо был виден номер. Три нуля и восьмерка. 0008.