"Андрей Романов. Планета обетованная (фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

погенного мусора. Жилые помещения, офисы, стали оснащаться приемо - пе-
редающими камерами и вскоре невозможно было найти дома, в котором бы не
было транспортатора. Это было удобно; это было рационально; это стало
необходимо.
Но я недолго купался в лучах славы, довольно быстро поняв, что изоб-
рел погибель человечества. Мой прибор расщеплял любое материальное тело,
находящееся в передающей камере, на пучок электромагнитных волн и пере-
дав его со скоростью света в точку назначения, восстанавливал в приемной
камере. Но восстановление не было, да и не могло быть полным. Аппарат
убивал человека, восстанавливая его копию, пусть очень точную, но
все-таки копию.
Этот факт я осознал гораздо позже, когда на свете уже не осталось ни
одного человека. Все люди в мире пользовались моим изобретением, значит
все они были убиты мной. Многие неоднократно. Я не знаю, что чувствовал
человек, находящийся в передающей камере, когда бушующий смерч электро-
магнитной энергии расщеплял его тело на молекулы и атомы, а затем посы-
лал их невидимой струей через многие километры в пункт приема.
В приемной камере из тех атомов, которые дошли до нее не рассеявшись
на неоднородностях атмосферы, создавалась копия человека. Копия, не пом-
нящая о том, что происходило с ней в передающей камере, ведь момент
электромагнитного бытия не запечатлевался в памяти человека. Но, что-то
же происходило? Я чувствовал это. Воздух вокруг меня все более насыщался
электромагнитными осколками человеческой плоти. Этим воздухом станови-
лось трудно дышать.
Среди людей начались мутации. Сначала незаметные, но впоследствии все
более сильные и все более ужасные. Все чаще они заканчивались трагичес-
ки. Первое время прохожие, спешащие по своим делам, выказывали некоторое
любопытство, встретив на улице человека, имеющего какой-либо недостаток,
но вскорости перестали чему-либо удивлялся. Все стали такими, а значит
подобное стало нормой.
А что-же я? Вы думаете, я сидел сложа руки и молчал, видя, как эшелон
цивилизации набирая обороты мчится под откос? Не-ет! Я кричал! Кричал на
всех перекрестках. Орал, срывая голосовые связки. Меня слушали, но не
слышали. Мне рукоплескали, но не понимали. Я был бог. В бога верят, ему
поклоняются, но его заповеди, как правило, не исполняют.
Тогда я заточил себя в тесной комнатушке на верхнем этаже высочайшего
небоскреба, среди милых сердцу приборов. Я отгородился железобетонными
стенами от всего мира, канул в небытие, растворился в вечности. Не знаю,
насколько это помогло человечеству. Прав ли был я? Неизвестно. Адекватно
ответить на этот вопрос может лишь тот, кто побывал в моей шкуре. Но та-
ковых нет. Значит вопрос останется без ответа. Да и нужен ли кому этот
ответ.
Наконец-то день умер. Ночь приспустила в знак траура свой черный за-
навес, готовясь окунуть во мрак этот грешный мир. Я уйду когда оконча-
тельно стемнеет. Включенный транспортатор негромко гудит. Его передающая
антенна направлена в окно, в тот участок неба, где могильную черноту
космоса не нарушает даже слабое сияние звезд. Координаты приемного пунк-
та не заданы. Это означает, что я, войдя в передающую камеру и расщепив
свое тело и сознание на пучок электромагнитных волн, отправлю его в без-
возвратную космическую даль и он будет вечно странствовать по бесконеч-