"Ромен Роллан. Николка Персик" - читать интересную книгу автора

ограды да в яму нырнула! Боже!.. как я ее выдрал бы! На стену вспрыгнул я
живо. И все мы, нагнувшись, смотрели... Отличной мишенью мы бы врагу
послужили; но враг, как и мы, глядел на дно ямы, куда моя девонька (слава
тебе, Богородица!) мягким легким клубочком скатилась. Сидела она средь травы
расцвеченной, лицо поднимала и лицам, склоненным с обеих сторон, улыбалась
по-детски и срывала цветы. Все мы тоже смеялись в ответ. Господин Рагни,
неприятельский вождь, приказал, чтоб ребенка не трогали, а сам даже бросил
ей - добрый он был человек - коробочку, полную розовых сахарных лепешек. Но
пока мы занимались Глашей, Марфа (с женщинами всегда возня) кинулась спасать
овечку свою и вот по тому же скату спускалась стремительно, сбегая, скользя,
кувыркаясь, юбку закинув за шиворот и гордо показывая осаждателям свой
восток, свой запад, все четыре точки мирозданья и светило, на небе сияющее.
Ее успех был блистателен. Она не сробела, схватила дочку и поцеловала ее и
отшлепала. Восхищенный ее прелестями, не слушая капитана своего, один
громадный солдат в яму спрыгнул и бегом направился к ней. Она ждала. Мы
сверху бросили ей метлу. Она ее схватила и смело пошла на врага - ах и трах,
бах-бабах (плохо приходилось волоките!) и в зад и в бок, а он наутек.
Гремите трубы, ликуйте!
Победительницу вместе с ребенком втащили наверх при общем хохоте; и я
тянул, гордый, как павлин, за веревку, на которой мое детище поднималось,
являя врагу светило ночное.
Еще целая неделя прошла в обсуждениях (всякий предлог хорош, коли
болтать любишь). Ложный слух о приближении господина Невера наконец привел
нас к соглашенью; условия мира не были особенно тягостны: мы обещали
торговцам города Везлэ десятую долю виноградных сборов. Легко обещать то,
чего не имеешь, что будешь иметь, да и будешь ли? Бог весть! Во всяком
случае немало воды протечет под мостами, немало вина мы выпьем сами.
Итак, мы были вполне довольны друг другом и еще более довольны собой.
Но только ливень миновал, дождь иной захлестал. Случилось это как раз в ночь
после договора: в небесах появилось знаменье часу в десятом, вышло оно из
дальнего леса, за которым таилось, и, скользя по звездному полю,
растянулось, как змея. Оно походило на шпагу с горячим острием, окруженную
кольцами дыма. Рукоятку сжимают пять пальцев; вместо ноггей вопиющие головы,
на четвертом - буйноволосая женщина. И ширина той шпаги у рукоятки - целая
пядь; у острия - три четверти дюйма, посредине - два дюйма с третью. И цвета
она лиловато-кровавого, словно широкая рана. Все дураками глядели на небо;
слышно было, как зубы щелкали. И оба лагеря мысленно решали вопрос: к какому
относится предсказанье. И наш был уверен, что погибнет ихний. Но у всех
поджилки тряслись. У всех, кроме меня. Я страха не ощущал. Впрочем, нужно
добавить, что я ничего и не видал; лег я в девять часов, по предписанью
альманаха; где бы я ни был, когда альманах приказывает, я безмолвно
покоряюсь; ибо это слово евангельское. Но так как мне все потом рассказали,
вышло то же, как если бы я сам видел. Я и записал.
Мир заключили, и все вместе - други и недруги - собрались на пир. Пост
миновал, масленица была в полном разливе, и отпраздновали же мы ее!
Окрестные села послали нам всякой снеди, а с нею и едоков. Прекрасный был
день. По всей длине крепостного вала тянулись накрытые столы. Подано было
три поросенка, бережно сжаренных, цельных и плотно набитых пряною смесью
остатков кабаньих с печенкою цапли; окорока благовонные, в очаге закопченные
вместе с ветками можжевельника; пироги со свининой нарубленной - или