"Ромен Роллан. Очарованная душа" - читать интересную книгу автора

точно в жизни моей духовной дочери и спутницы Аннеты. До последнего дня
Аннета Ривьер [3] "стремится к морю... Никакого застоя! Вся жизнь в дви-
жении. Всегда вперед! Даже в смерти волна несет нас... Даже в смерти мы
будем впереди..." [4].
Р.Р.
Эта Река жизни, к истокам которой я припал, возникла предо мною еще в
октябре 1912 года, но должна была ждать девять лет, прежде чем прийти в
движение. Ибо океан войны, долго кативший свои кровавые волны, начиная с
1914 и вплоть до 1920 года, наполнял мою душу глубокой печалью и скорбью
о погибших. Мой разум был захвачен борьбой, отражением которой явились
"Лилюли" и "Клерамбо". Этот период завершился в 1919-1920 годах духовным
и физическим кризисом, обновившим мою душу и тело.
В 1921 году моя прежняя жизнь умерла и была отброшена, "как пустая
оболочка... Умрем, Кристоф, чтобы родиться вновь!" И невольным символи-
ческим актом, подтверждающим это, явился мой отъезд из Парижа, где я до
тех пор сохранял свое жилище: я навсегда покинул Францию и поселился за
ее пределами.
Запись, которую я сделал в те дни, относится к задуманному мною про-
изведению, но ее вполне можно было применить, хотя я об этом и не подоз-
ревал, и к моей жизни.
"События - всего лишь внешние поводы. Они, в лучшем случае, освобож-
дают пружину, которая была сжата медленным давлением внутренней необхо-
димости".
Отъезд из старого дома, из старого квартала, из моего старого родного
края, где были выношены произведения довоенной поры, перевернул страни-
цу... "Прощай, прошлое!.." Открывалась новая глава.
Я покинул Париж в конце мая 1921 года, а уже в первой половине июня,
в Вильневе, записывал:
"Начат новый роман, "Аннета и Сильвия". Чувство огромного удовлетво-
рения. Незнакомое существо поселяется во мне, и я проникаюсь его жизнью,
его мыслями и его судьбой" [5].
Этот доставлявший мне наслаждение труд продолжался на одном дыхании с
15 июня по 18 октября 1921 года, когда роман "Аннета и Сильвия" был за-
кончен.
В уже приводившейся выше записи говорится:
"Обычно принято писать историю событий человеческой жизни. Это глубо-
ко ошибочно. Истинная жизнь - жизнь внутренняя".
И предисловие к первому изданию "Аннеты и Сильвии" обещает "повесть о
духовном мире одной женщины; о долгой жизни, прожитой в согласии с со-
вестью, жизни, богатой радостями и печалями, не свободной от противоре-
чий, полной заблуждений и вечно стремящейся не к Истине, ибо она недос-
тупна, а к внутренней гармонии, которая и есть для нас высшая Истина".
Внутренняя жизнь Аннеты отличается, скажем, от жизни Жан-Кристофа не
только потому, что это жизнь женщины, и к тому же еще женщины другого
поколения [6], но и потому, что Аннета, неспособная освобождаться от по-
рывов страсти с помощью непрерывного процесса духовного творчества, ко-
торый повелевает и обуздывает, куда более беспомощна перед лицом бурля-
щих в ней подспудных сил.
Никто из окружающих не подозревает о таящейся в недрах ее души буре
страсти. Сама Аннета долгое время не замечает опасности. Внешне ее су-