"Сергей Рокотов, Григорий Стернин. Вышел киллер из тумана (fb2) " - читать интересную книгу автора

говоря, тебе звоню. Через пару дней к тебе придет один человек. Его фамилия
Джиоев. Запомнил - Абдували Султанович Джиоев?
- Запомнил, Вадим Филиппович.
- Прекрасно. Хотя произнести довольно сложно, - рассмеялся Павленко. -
Тем не менее это сделать необходимо. И не только это. Господин Джиоев - это
очень крупный влиятельный бизнесмен. Мне был звонок. Звонок, понимаешь, мне
был один сверху. С большого верху, Олег Михайлович. Так вот, там просили
повнимательнее отнестись к этому господину и к его предложению. Вот,
собственно говоря, что я тебе хотел сказать. Я убежден, что ты меня не
подведешь... Договорились?
- Разумеется. У меня к вам тоже есть один разговор, Вадим Филиппович.
Очень важный разговор.
- Не телефонный, разумеется? - весело спросил Павленко.
- Разумеется.
- Тогда после отпуска. Только после отпуска. Ты даже представить себе
не можешь, как я страшно устал. Олег, я с таким благоговением вспоминаю
времена, когда я работал в вузах. Как было славно - летом на целых два
месяца совершенно свободен. Взял билет на поезд - и в Гагры или в Ялту.
Набережная, море, девочки, свобода... Хорошо... Легкое было времечко. Но...
У каждого времени есть свои положительные и отрицательные стороны. Есть они
и у нашего бурного времени. Проблем у нас много, это точно. Зато и
возможностей тоже много. А соответственно, и желаний. Помнишь "Шагреневую
кожу" Бальзака? А? Мудрейшая, глубочайшая книга... И у меня теперь столько
желаний, я чувствую, что они могут меня сожрать, уничтожить. Но я не хочу
сдаваться. Я чувствую, что способен влиять на важные события, на ход
истории в каком-то смысле, если хочешь. И не только я, но и ты... Думал ли
ты когда-нибудь, что сможешь влиять на ход истории, а, Олег Михайлович?
- Нет, пожалуй, не думал, - замялся Олег. Не нравилась ему эта
вальяжная веселость Павленко. У него настроение было далеко не такое
радужное. И он вовсе не был уверен, что способен влиять на ход истории,
скорее, напротив, чувствовал, что эта самая история способна переломать ему
хребет. И именно о положении дел, творящихся в банке "Роскапиталинвест", о
своих все растущих с каждым днем подозрениях по поводу происходящих там
серьезнейших махинаций с огромными суммами денег он хотел поговорить с
Павленко после своего возвращения из Швейцарии.
- А ты подумай, Олег, подумай, - продолжал тем временем Вадим
Филиппович. - Мы ведь с тобой банкиры, мы ворочаем большими деньгами. От
нас с тобой зависит - дать кому-нибудь кредит или нет, поддержать человека,
фирму, организацию или, напротив, уничтожить ее в самом зародыше. Для чего
мы вообще родились на свет? Чтобы быть маленькими людишками, безропотными
исполнителями чужой воли? Нет, пришло наше время, и мы проживем свою жизнь
достойно.
"Что-то он больно веселый, не к добру это, - подумал Олег. - И говорит
какими-то высокопарными фразами, как будто паясничает... И что это, кстати,
за как его... Дж... Аджи...?"
- Так-то вот, Олег, - подвел итог Павленко. - Я очень на тебя
рассчитываю. Ладно, мне пора собираться. Не хочу я ни на какие Канары,
Мальдивы, Багамы. Хочу в Подмосковье, в тихое Подмосковье. И чтобы ничего,
абсолютно ничего не делать. На даче все равно придется что-нибудь делать.
Никто меня не будет ни о чем просить, а я все равно найду себе занятие. А