"Сергей Рокотов. Тропинка в никуда (Повесть)" - читать интересную книгу автора

наблюдал за дикой сценой и за тем, как Ядвига подобрала свое ружье и молча
вышла из сарая, заперев его на мощный засов. И вот - они остались вдвоем...
Через некоторое время до Матвейки дошло, что только Борис может
развязать его, и он решил действовать похитрее. Для начала прекратил
кататься по полу и материться. А затем попытался завязать разговор.
- Сволочная она, эта Ядвига, - произнес он. - Не баба, а ведьма...
Замучила нас с батей... Придирается постоянно, а что с нас взять? Мы
убогие, сам видишь...
- А она что, правда, твоя сестра? - вялым голосом, стараясь не
глядеть на своего экзотического собеседника, спросил Борис.
- Да никакая она мне не сестра... Сука она... Моя покойная маманя за
её папашу замуж вышла, мы все из Дубоссар родом... Маманя богатая была,
золотишком в дефицитные времена спекулировала, - мечтательно протянул
Матвейка, причмокивая своими толстыми губами, - он на её денежки и
польстился, сами-то они голодранцы, с хлеба на воду перебивались после
того, как Ядвига с мужем развелась. Алкаш её муж был и лупил её смертным
боем, она сама рассказывала. Так что вовремя её папаша на моей мамане
женился. Как там заваруха началась, мы сюда перебрались от греха подальше.
Тут тихо, спокойно... Дом купили на маманины деньги, обставились, жили на
них... Потом маманя померла... При мамане хорошо было, не то, что теперь...
С этой заразой не забалуешь, сволочная - жуть... Раньше ещё ничего была, а
потом, когда её хахаль бросил, а потом ещё и выкидыш у неё произошел, она
совсем озверела. А тут и маманя скончалась от переживаний, и у отчима ноги
отнялись, вот мы и остались на её попечении. Что захочет, тому и бывать,
захочет - накормит, захочет - голодом сморит... Что мы можем? Отчим
парализованный, я припадочный...
- А вы что, не граждане? Живете-то на что? - подивился Борис.
- Какие, мил человек, граждане? Никто мы и ни что... Никакого статуса
не имеем... Денежки у мамани водились, вот и все. Вот и купили они этот
домишко в глуши, потом ремонтик тут сделали, обарахлились малость... Живем,
как мыши в норе, прячемся ото всех. Нет, документы, конечно, есть, Ядвига в
город ездит, раньше уборщицей работала, продавщицей в сельпо, а теперь на
рынке торгует... Тем и живем, да старые накопления проедаем, если не
хватает. А к нам сюда никто не наведывается, не нужны мы никому... Перебьем
друг дружку - годами никто не узнает...
- Странно, - пожал плечами Борис. Он находился в состоянии какой-то
прострации. Он вообще не представлял себе, что такое может быть на свете...
После вчерашней прекрасной прогулки с Оксаной на лыжах они оказались в этом
омерзительном зловонном болоте, населенном злобными страшными обитателями.
И кто из троих был страшнее, от кого вероятнее всего было бы ждать беды, он
бы затруднился ответить. И самым странным было то, что эта Ядвига знала его
фамилию... Впрочем, он, как человек резонный, находил всему этому вполне
реальное объяснение - она знала его покойного отца, и здесь - на
проложенной в глухом лесу лыжне она совершенно случайно встретила его... А
уж что там между ними в прошлом было, об этом он мог только догадываться,
вряд ли что-нибудь хорошее... И он вспомнил, где видел её, неожиданно
вспомнил ещё вчерашним вечером... Эта женщина была тогда, в девяносто
третьем году, в аэропорту Внуково, она глядела на них с матерью своими
большими зелеными глазами, словно хотела прожечь их...
Он укорял себя за то, что он поведал этой Ядвиге о том, что мать