"Сергей Рокотов. Нечто под маской (Повесть)" - читать интересную книгу автора

позвонил, что-то ей вещал... Да и она кому-то перезвонила, сказала, что он
где-то поблизости, и она просит этого человека в чем-то ей помочь...
- Так... Так... Ну, Федька, Федька, пес бродячий..., - в сторону
проговорила Бермудская и закричала на глупого сына:
- Да, много, видать, ты ей напакостил, раз она не хочет на тебя
положиться, помощи на стороне ищет... И что же ты не проследил, куда она
пошла? Ты что, полагаешь, что за тебя кто-то другой все это будет делать?
Это твоя задача, понял? На роль мужа других кандидатов, кроме тебя, к
сожалению, нет! Забоялся, небось, за ней в тьму-то идти? Жрать сытно хочешь
и думаешь, что тебе жрачку в рот положат и разжуют? Нет, прошли золотые
времена, прошли... Жрачку эту теперь надо у других когтями вырывать, как в
лесу, а не сидеть за дверью и дрожать... Что теперь?
- А где же я теперь её в потемках найду? - лепетал Степан.
- Теперь уже не надо. Тщательно вымой посуду и дуй сюда. Да, и вот
ещё что - загляни в квартиру напротив к Юлии Павловне и напомни ей, что
денежки надо отрабатывать, пусть глаз не спускает с Риткиной двери.
Впрочем, не надо, напортачишь опять что-нибудь, я сама ей позвоню, или
Андрюха... Главное, тщательно вымой бокал, из которого она пила... И
остальную посуду тоже, чтобы худого не подумали... И побыстрее там!
Раздосадованная Бермудская отхлебнула большой глоток прямо из чашки и
обожглась.
"Я знаю, кто ей позвонил, знаю... Проклятая ищейка! И что-то не так
сделал Степан с этим... Эх, жалко Витенька подох, незаменимейший был в
таких делах человек, все пропорции знал до тонкостей. Нет, правильно
говорил Ильич - учиться, учиться и учиться. Но учиться не всему подряд, а
тому, что понадобится в жизни, и делать все профессионально. И травить, и
поджигать. А я все по верхам, да по верхушечкам... А этот недоумок Степка
ещё своей дури туда подбавил... Она должна была находиться в состоянии
эйфории двое суток, и в таком же состоянии под венец идти. А её среди бела
дня в сон потянуло. Отоспалась, что-то там ей приснилось, мысли сразу в
противоположную сторону поехали... И Федька, паршивый Федька, мало, значит,
его припугнули тогда, и недооценили его... Обманул он нас, надо же, сказал
ведь, что все делает так, как договорились. И эта жадная до денег
бестолковая соседка толком ничего не поняла, только и сумела, что сообщить
мне. А ведь он и тогда хотел все испортить, всему плану помешать... Да,
что-то надо срочно делать... Все против меня - и поганый Федька, и эта
сыскная собака Дьяконов, и даже неумный и нелепый Степка... Но все равно,
будет по-моему... Все равно... Было по-моему, и будет по-моему..."
Снова вспомнился преданный отчим Витенька, снова пожалела о том, что
его нет... Они встретились после долгого перерыва в Пружанске. Это было уже
после двадцатого съезда КПСС. Знаменитую поэтессу Бермудскую встречало на
вокзале все городское начальство. Поднесли круглый каравай с крохотной
солонкой на нем. Ольга вышла из вагона в шикарном длинном плаще, модной
шляпке, лакированных туфельках. Знаменитая поэтесса в двадцать четыре года,
красавица, богиня... Десятки восторженных глаз смотрели на нее, искали хоть
мимолетного взгляда знаменитой землячки. Но Ольга увидела в толпе лишь
сильно постаревшую мать в драповом пальто и отчима Витеньку в фетровой
шляпе, темно-синем прорезиненном плаще и широченных брюках с отворотами.
Подошла к ним, расцеловала мать, хлопнула по плечу отчима, поправила на нем
идиотскую темно-зеленую шляпу.