"Сергей Рокотов. Нечто под маской (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Знаешь, Степа, - вдруг тихо произнесла Рита. - Я хочу выпить эту
рюмку памяти моих бедных родителей... Ты не против?
При этих словах Степан вздрогнул и побледнел. Но быстро взял себя в
руки. Однако, эта странная реакция на такие вполне естественные слова не
прошла незамеченной для Риты.
- Что это с тобой? - внимательно поглядела она на него.
- Да ничего, ничего. Почему я должен быть против? Я за, разумеется,
за... Я не знал их, но представляю их себе по твоим рассказам. Выпьем их
светлой памяти...
После выпитой рюмки у Риты сильно закружилась голова, ей жутко
захотелось спать. Она не стала обедать, обняла Степана за шею и шепнула
ему:
- Я хочу немного поспать, Степа. Просто поспать...
- Иди, иди, поспи, - охотно согласился Степан. - Тебе надо отдохнуть,
слишком уж много впечатлений навалилось на тебя за эти дни... Да и на меня,
кстати, тоже...
Она, пошатываясь, пошла в спальню, быстро разделась, швырнула вещи на
банкетку и нырнула под одеяло... Какое, однако, странное самочувствие...
Голова продолжала кружиться, роились воспоминания... Об отце, погибшем в
восьмидесятом году при пожаре на даче, об Ольге Александровне Бермудской...
Прошло более одиннадцати лет с тех пор, когда она, девятнадцатилетняя
девчонка, вошла в дом Балясниковых... Почему она всегда так боялась матери
Степана? Боялась этих черных умных пронзительных глаз, этого крутого изгиба
пухлых губ? Почему она и теперь так её боится? Съежившись под теплым
одеялом, Рита почувствовала озноб, её просто колотило... И что-то странное
в голове, что-то очень странное и ни на что не похожее...
... Когда они сидели со Степаном? Только что? А, может быть, десять
лет назад? Вот она сидит в шикарной просторной гостиной огромной
балясниковской квартиры... Старинная хрустальная люстра с множеством
подвесок, антикварная мебель, картины в золотых рамах, серебряные
подсвечники... Степан в кабинете у матери, советуется с ней по поводу своей
женитьбы... Рите становится скучно одной, она почему-то выходит из гостиной
и идет по огромной прихожей...
"Кто её родители?" - слышит она из-за закрытой двери кабинета
властный голос Бермудской. И вдруг сдавленный крик: "Дочь Нарышкина?!!!
Валентина Нарышкина?!!!" - "Что с тобой, мама?" - удивленный голос
Степана. - "Ничего... Ничего... Все нормально..." И вдруг хриплый зловещий
хохот, каркающие слова: "Обалдеть можно..." - И снова хохот, клокочущий
кашель заядлой курильщицы. - "Ты что, знала Риткиного отца?" - вопрос
Степана. - "Знала, знала", - уже спокойный ответ Бермудской. - "Кого я
только не знала в этой жизни? Он же пробовал писать что-то там,
печататься... Ничего у него, правда, не получилось... Талантлив был, спору
нет, но работать не умел, очень неусидчив. Он был учителем литературы то ли
в школе, то ли в техникуме, не помню уже... Видела я и его рукописи, и
самого немного помню, смутно только очень... А я смотрю, на кого это она
похожа? Вот оно что, оказывается..." - "Так ты что, против нашего брака,
раз она дочь..." - "Я-то? Что ты, сынок, что ты, я за! Я очень даже за!
Да... он в тех условиях не мог напечататься, соцреализм, застой... Я тоже
что-то там писала против него. Только ты не говори своей очаровательной
невесте про это, я прошу тебя. Не хочу, чтобы между нами что-то было... А