"Сергей Рокотов. Тайны подмосковных лесов" - читать интересную книгу автора

закружилась голова. Стало как-то не по себе. "Вот, поскользнешься на
слякоти и листьях этих, сорвешься и рухнешь туда, и все - никто никогда не
узнает", - почему-то мелькнула в голове странная мысль. - "Заделать не
могут, сволочи", - вслух ободрил он себя более прозаическим, земным. Очень
ему было неуютно, тревожно на этой утренней скользкой дорожке среди черных
деревьев, на мосту с зияющей дырой на месте перил. Ему страшно хотелось
куда-нибудь внутрь, в тепло, в дом, к горячему чайнику. А где-то совсем
недалеко уныло скулили собаки.
Аркадий прошел мост, непроизвольно оглянулся на реку, она была тиха и
черна. Он вошел в небольшой лесок, откуда уж рукой оставалось подать до
Машиной дачи. "И все же Маша вряд ли с вечера пошла к соседям", - вдруг
подумал Аркадий. - "Она ждет меня, я уверен в этом. Еще максимум минут
пять, и мы с ней..."
Калитка дачи тихо жалобно заскрипела. Поеживаясь, Аркадий прошел по
небольшой березовой аллее. Только теперь он заметил, что в даче горел свет.
Ему стало одновременно и тепло и тревожно на душе. Так тревожно, что душа
буквально уходила в пятки. А почему ему было так тревожно? Он и сам этого
не понимал. Бывают, наверное, в жизни человека такие минуты, от которых
зависит вся дальнейшая жизнь, которая, как известно, может быть и безмерно
счастливой, и безмерно несчастной, и порой человек ощущает всей душой,
осознает с внутренним трепетом ответственность этих мгновений... Легкий
ветерок шуршал последней листвой на полуголых деревьях. Деревья слегка
скрипели. Аркадия и раньше тревожил этот скрип деревьев, в эти минуты он
ощущал, что деревья живые, что у них какая-то своя, непонятная для людей
жизнь, а все непонятное, как правило, тревожит...
... И вот он стоит у застекленной терраски дачи. А свет, приглушенный,
слабый, льется из окна, справа от входа. Аркадий решил подойти к этому окну
и заглянуть в него. Не стучать, конечно, в окно, так как он мог напугать
Машу, ещё ведь почти совсем темно. Нет, просто подойти и заглянуть. Зачем?
Он и сам этого не понимал. Но подошел. Ноги сами его туда подвели...
... Ч т о э т о?!!!
... Его слегка качнуло в сторону. За занавеской он увидел д в а с и л
у э т а. Мужской и женский. Они были повернуты друг к другу. Женский был
её, Маши, с распущенными волосами. Мужской - неизвестно чей. Короткая
стрижка. Маша, видимо, стояла, мужчина сидел. Оба в профиль к окну. Губы
открывались, слышался невнятный шепот. Кто это?! О чем они говорят?
А, может быть, все это сон? Не страшная ли это сказка? Ночной кошмар,
и стоит только проснуться, как все это сгинет... Полумрак темного леса,
скрип деревьев, похожий на стон, скрип калитки, тягучий и жалобный,
тревожный шелест листьев, мокрые скользкие листья под ногами, почти весомый
туман над землей и два силуэта в едва освещенном окне - что все это значит?
Это о н должен быть там, в доме, его е г о силуэт должен быть там, внутри.
Он не должен быть здесь, в темноте, сырости и тумане, в голом одиночестве
среди скрипящих деревьев под моросящей мглой. Кто же это все-таки рядом с
Машей? Кто?!
Мужской силуэт оставался на месте. Женский то приближался к мужскому,
то отдалялся. Губы постоянно что-то произносили. Но вот... мужской силуэт
приподнялся, вплотную приблизился к женскому... Они целовались...
Дальше Аркадий не стал наблюдать за силуэтами. Его вновь качнуло в
сторону. И что-то словно загудело в мозгу. Он зашаркал ногами, и